Случайная связь

Одно движение – и я сверху. Мгновение – и он во мне. Я упираюсь руками в твёрдую грудь. Собственные стоны смешиваются с тяжёлым дыханием Измайлова, который даже в таком положении пытается контролировать процесс, сжимая ладонями мои бёдра. Хочется смотреть в его лицо. До бесконечности. Особенно когда прикрывает глаза и приподнимает подбородок. Тихо всхлипываю, чувствуя, как он наращивает темп, и готовлюсь к цунами. Эмоциями накрывает так сильно, что на долю секунды я теряю связь с реальностью. Впиваюсь ногтями в его грудь, царапаю плечи, пока молоточками в голове стучат мысли: «Да, я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты был рядом». 

– Это было невероятно, – произносит Паша, и сухие, горячие губы прижимаются к моему влажному виску. Рука обхватывает горло и слегка сжимает, продлевая секунды неотпускающего наслаждения.

Какое-то время мы дышим в унисон. Прерывисто и жадно. Словно пробежали стометровку. 

– В твоей беременности есть огромный плюс. Можно не предохраняться.

Он ещё во мне, и это непередаваемое чувство. 

– Справку от врача принеси, – спускаю я нас обоих с небес на землю, но в ушах до сих пор шумит от наслаждения.

– Без проблем, – улыбается Измайлов и снова целует меня. На этот раз в губы. 

Вечером близость повторяется. А потом ночью. Я просыпаюсь под утро, оттого что мне жарко. Паша спит рядом, я заботливо укрыта одеялом, в комнате невыносимая духота. Иду на кухню, где работает сплитка, и разочарованно стону. Да ладно? Сломалась? Только не это. Почему сейчас, когда на улице такая жара?

Открываю окно и ставлю турку на плиту. Всё равно ведь больше не усну. Выпив кофе, я иду в спальню и какое-то время наблюдаю за Пашей. Он спит на животе, свесив руку с кровати. Волосы спутанные. На плечах и спине проступили красные полосы от моих ногтей. На нём нет одежды. Абсолютно. В это мгновение он выглядит безмятежным и беззащитным. Ловлю себя на мысли, что с ним всё ощущается очень остро. Это вызывает странный трепет в груди и одновременно пугает, потому что я не хочу в него влюбляться. 

Прикрыв дверь в спальню, возвращаюсь на кухню. Нужно найти мастера, чтобы посмотрел, что со сплит-системой. Как же не вовремя она сломалась!

Паша долго спит, и я снова иду в спальню. Он сменил позу. Теперь лежит на боку. Я присаживаюсь рядом и глажу его по плечу. Кожа гладкая и горячая. Веду пальцем дорожку вверх. Задерживаюсь на небритых щеках, отмечая, что ему очень идёт щетина. Глажу по голове, перебирая жёсткие волосы. Измайлов глухо стонет и, не открывая глаз, обнимает меня за талию. 

– У меня отпуск. Я хочу спать, лап. Сжалься.

– Весь день хочешь провести в кровати?

– Да... Пожалуйста...  

– Идём, позавтракаешь и дальше будешь отдыхать, а я схожу к морю, – предлагаю я. 

– Спать, – отзывается он. – Иди к морю. Веди себя так, будто меня здесь нет. 

– Уверен? 

– Угу, – глухо отвечает Паша и снова проваливается в сон. 

Сколько же он работает, что его так вырубает? 

Я сижу ещё какое-то время в тишине, а потом заставляю себя встать с кровати, переодеваюсь и иду на пляж. Пусть отдыхает. 

Мастер перезванивает через два часа, я договариваюсь, чтобы приехал вечером. Надеюсь, к тому времени Измайлов встанет с постели, а если нет, то придётся. В духоте я долго не протяну. Впрочем, как и он. Дома очень жарко. 

На пляже я провожу без малого три часа. Погода отличная. Я загораю, купаюсь. Долго в воде не плаваю – не очень люблю переохлаждаться, но освежиться и снова на шезлонг под солнечные лучи – такой контраст мне по вкусу. 

Откладываю книгу и смотрю время на телефоне. Пора возвращаться, к тому же скоро приедет мастер. Решаю напоследок ненадолго зайти в воду, вспомнив, что дома духота и пока доберусь до квартиры, с меня сойдёт семь потов. 

В воде хорошо, я отплываю от берега и долго работаю руками, пока они не начинают гудеть от напряжения. Слышу поблизости всплеск и резко поворачиваю голову. Передо мной Измайлов. Волосы влажные, глаза немного заспанные, но выглядит довольным и отдохнувшим.

– Паша? Ты… 

Измайлов подплывает ближе, обнимает меня за талию. Я прекрасно помню тот случай в «Дубраве», когда его накрыло панической атакой. И полагала, что он боится воды, не говоря уже о том, чтобы подходить к ней и тем более плавать.

– Спорим, я знаю, о чём ты сейчас думаешь? – голос низкий, как и вчера в спальне. 

– И о чём же?

Даже в прохладной воде его кожа горячая. 

– О моей панической атаке. Я отлично плаваю, лап. Часто летаю в отпуск к морю или океану. Отдых у воды не совсем моё, но никаких предрассудков и пунктиков по этому поводу у меня нет. Такая реакция была не на воду, а на ситуацию. Всё давно в прошлом. 

Я испытываю растерянность от того, что Паша так легко об этом говорит, потому что названия препаратов, которые он иногда употребляет, наталкивают на другие мысли.

– Греби к берегу. Не нужно переохлаждаться. Ты уже давно барахтаешься. Я наблюдал за тобой с берега.

Выхожу из воды первой, направляясь к шезлонгу. Оборачиваюсь и замечаю, что Паша смотрит на меня. Я разглядываю его в ответ без тени стеснения. Удивительно, даже плавки где-то раздобыл? Какой всё-таки находчивый.