Случайная вакансия

Тесса на другом конце провода растерялась:

— Минда, это я… ты в порядке?

— Да… да… меня звонок напугал, — сказала Парминдер, глядя на рассыпавшиеся по кухонному полу ключи, документы, мелочь и тампоны. — Что у тебя?

— Да ничего, — ответила Тесса. — Просто так звоню. Узнать, как ты.

Между ними, как злорадное чудовище, уцепившееся за линию, висело анонимное сообщение. Вчера Парминдер пресекла телефонный разговор, крикнув Тессе: «Это ложь, гнусная ложь, и не говори мне, что Говард Моллисон на такое не способен!»

Тесса не осмелилась продолжить эту тему.

— Я тороплюсь, — сказала Парминдер. — У меня заседание в Ярвиле. Пересмотр дела одного ребёнка из группы риска.

— Да, конечно. Прости. Может, позже?

— Ладно, — ответила Парминдер. — Договорились. Пока.

Кое-как собрав с полу содержимое сумки, она поспешила на выход, но от калитки бегом вернулась проверить, заперла ли входную дверь.

В пути она постоянно ловила себя на том, что не помнит, как проехала предыдущую милю, и яростно приказывала себе сосредоточиться. Но в голове сами собой всплывали злые слова анонимного сообщения. Она уже знала их наизусть.

Член местного совета доктор Парминдер Джаванда, которая делает вид, что печётся о бедных и обездоленных, всегда преследовала тайную цель. Пока я был жив, она меня любила и выдавала это каждым взглядом, а голосовала она всегда по моей указке. Теперь, когда меня нет, она не принесёт совету никакой пользы, потому что лишилась рассудка.

Она прочла это вчера утром, когда зашла на сайт совета, чтобы вычитать протокол недавнего собрания. Шок был почти физическим; дыхание стало очень частым и поверхностным, как в самые тяжёлые моменты родов, когда она пыталась отринуть боль и подняться над мучительным настоящим.

Теперь все знают. И ведь никуда не спрятаться.

Её посещали совершенно нелепые мысли. Например, какие слова произнесла бы её бабушка, узнай она, что Парминдер прилюдно обвинили в любви к чужому мужу, да вдобавок к «пукка-сахибу». Она так и видела, как «бебе» закрывает лицо складкой сари, трясёт головой и раскачивается взад-вперёд, как делала всякий раз, когда семью настигало несчастье.

— Некоторые мужья, — сказал Викрам вчера вечером, как-то по-новому изогнув губы в своей сардонической улыбке, — желали бы знать, правда это или ложь.

— Конечно ложь! — сказала Парминдер, прикрывая рот дрожащей рукой. — Как ты можешь задавать такие вопросы? Конечно это ложь! Ты же его знал! Он был мне другом, просто другом!

За окном машины уже промелькнула клиника «Беллчепел». Как можно было столько проехать, не чувствуя расстояния? Ей опасно стало садиться за руль. Она сделалась невнимательной.

Парминдер вспомнила тот вечер почти двадцать лет назад, когда они с Викрамом, решив пожениться, пошли в ресторан. Она рассказала ему, какой шум подняли домашние, когда её проводил домой Стивен Хойл, и Викрам согласился, что это глупо. Тогда он понял. Но сейчас, когда обвинение исходило от Говарда Моллисона, а не от закоснелой в своих предрассудках родни, он отказывался понимать. Видно, до него ещё не дошло, что «пукка-сахиб» может оказаться и недалёким, и лживым, и злобным…

Она пропустила поворот. Надо сосредоточиться. Надо взять себя в руки.

— Я не опоздала? — Парминдер подбежала к Кей Боден.

Эту сотрудницу отдела по охране детства она видела только однажды, когда та зашла продлить рецепт на противозачаточные таблетки.

— Нисколько, — заверила её Кей. — Просто я вышла вас встретить, а то в наших лабиринтах недолго заблудиться…

Уродливое офисное здание, в котором располагался городской отдел социального обеспечения Ярвила, было построено в семидесятые годы. Поднимаясь вместе с Кей в лифте, Парминдер пыталась определить, знает ли та об анонимном сообщении на форуме совета и о жалобе родственников Кэтрин Уидон. Она представила, как открываются двери лифта, а за ними стоят люди в костюмах, готовые предъявить ей обвинение и взять под арест. Вполне возможно, пересмотр дела Робби Уидона — просто ловушка и она суёт голову в петлю…

Кей провела её по обшарпанному безлюдному коридору в совещательную комнату. Там уже сидели три женщины, которые улыбчиво поприветствовали Парминдер.

— Это Нина, она курирует реабилитацию матери Робби в «Беллчепеле», — представила Кей первую из них, садясь спиной к занавешенному окну. — Это Джиллиан, начальница нашего отдела, а это Луиза Харпер, она инспектирует детский сад на Энкор-роуд. Доктор Парминдер Джаванда, участковый врач Робби, — добавила Кей.

Парминдер не отказалась от предложенного кофе. Четыре женщины не стали ей мешать и приступили к обсуждению.