Случайная вакансия

Она ни разу в жизни не сказала доброго слова о Кристал Уидон… разве не будет лицемерием с её стороны прийти на похороны просто потому, что у неё выжала слезу заметка о смерти Кристал в газете «Ярвил энд дистрикт», и ещё потому, что пухлая физиономия Кристал улыбалась ей со всех школьных фотографий, которые Лекси приносила домой из «Сент-Томаса»?

Саманта поставила кофе, схватила телефонную трубку и позвонила на работу Майлзу.

— Привет, крошка, — ответил он.

(Она обнимала его, когда Майлз плакал от облегчения у больничной койки, на которой лежал подключённый к аппаратам, но живой Говард.)

— Привет, — сказала она. — Как ты там?

— Неплохо. С самого утра в делах. Молодец, что позвонила, — ответил он. — Ты в порядке?

(Минувшей ночью они занимались любовью, и она не воображала на его месте никого другого.)

— Вот-вот начнутся похороны, — сообщила Саманта. — Люди собираются…

Три недели она держала при себе то, что хотела сказать, — отчасти из-за того, что Говард лежал в больнице, отчасти из-за того, что не хотела напоминать Майлзу об их ужасной ссоре, но сейчас она не могла молчать.

— Майлз, я видела этого мальчика! Робби Уидона. Я его видела, Майлз! — В её голосе слышались паника и мольба. — Он был на спортплощадке «Сент-Томаса», и я прошла мимо.

— На спортплощадке?

— Бродил, наверно, сам по себе, пока они… бродил без присмотра, — закончила она, вспоминая этого грязного, взъерошенного ребёнка.

Саманту не покидала мысль о том, что, будь он почище, она бы, наверное, встревожилась, но по явным признакам запущенности подсознательно восприняла этого мальчонку как дитя улицы, жизнестойкое и неунывающее.

— Я думала, его привели туда побегать, но с ним никого не было. Ему было всего три с половиной годика, Майлз! Почему я не спросила, с кем он пришёл?

— Да ладно тебе, — сказал Майлз тоном, в котором ясно слышалось: «Эй, притормози», и Саманта сразу испытала облегчение: он взял ответственность на себя, и у неё защипало глаза. — Никакой твоей вины здесь нет. Откуда тебе было знать? Наверняка ты подумала, что его мать где-то рядом.

(Значит, он её не возненавидел, не проклял. В последнее время Саманта присмирела от способности мужа прощать.)

— Не уверена, — слабо откликнулась она. — Майлз, если бы только я с ним заговорила…

— Когда ты его увидела, он ведь был далеко от реки.

«Но близко от проезжей части», — подумала Саманта.

В последние три недели у Саманты крепло желание заняться чем-то бо́льшим, нежели собственной персоной. Изо дня в день она ждала, что этот непонятный порыв пройдёт («Так и в религию удариться недолго», — думала она, пытаясь иронизировать), но ничуть не бывало.

— Майлз, — решилась она, — насчёт совета… Твой отец… и Парминдер Джаванда тоже уходит… Ты собираешься кооптировать людей на их места, так? — Она знала всю терминологию, так как годами слышала её в семейных разговорах. — То есть ты же не будешь проводить ещё одни выборы после всего, что было?

— Боже упаси!

— Значит, одну вакансию займёт Колин Уолл, — зачастила Саманта, — а я вот что подумала. Время у меня есть… все продажи теперь идут через интернет… я могла бы занять вторую.

— Ты? — изумился Майлз.

— Не хочу оставаться в стороне, — сказала Саманта.

Кристал Уидон умерла в шестнадцать лет, забаррикадировавшись в убогой хибаре на Фоули-роуд… На протяжении двух недель Саманта не притрагивалась к спиртному. Она считала, что неплохо было бы выслушать аргументы в пользу наркологической клиники «Беллчепел».

В доме номер десять по Хоуп-стрит звонил телефон. Кей и Гайя уже опаздывали на похороны Кристал. Когда Гайя взяла трубку, её милое личико окаменело и как будто разом состарилось.

— Это Гэвин, — сказала она матери.

— Я ему не звонила! — прошептала Кей, волнуясь, как школьница.

— Привет, — сказал ей Гэвин. — Как настроение?

— Иду на похороны, — ответила Кей, глядя в глаза дочери. — Детей Уидон. Так что не слишком радужное.

— Ох, — спохватился Гэвин. — Боже мой, в самом деле. Прости. Не сообразил.

Увидев знакомую фамилию в заголовке «Ярвил энд дистрикт», он из праздного интереса купил этот номер. Ему пришло в голову, что он вроде бы проходил неподалёку от того места, где были подростки и мальчик, но Робби Уидона, похоже, не заметил.

Для Гэвина последние недели тянулись как-то странно. Ему очень не хватало Барри. Он сам себя не понимал: в то время, когда ему полагалось страдать и убиваться из-за отказа Мэри, его преследовало одно желание — выпить пива с мужчиной, на чью жену он положил глаз…

(Удаляясь от её дома, он начал рассуждать сам с собой вслух и пробормотал: «Ты захотел оказаться на месте лучшего друга…» — и сам не заметил двусмысленности.)

— Послушай, — сказал он, — может, потом куда-нибудь сходим, посидим?

Кей чуть не расхохоталась.

— Неужто тебя обломали?

И передала трубку Гайе, чтобы та её повесила. Они поспешили к дверям, почти бегом добрались до конца улицы и пересекли площадь. Те десять шагов, которые потребовались, чтобы миновать «Чёрную пушку», Гайя тащила мать за руку.