Случайная вакансия

Как известно, после войны резко повысился спрос на дешёвое жильё, но маленький город, который на время отвлекло пришествие Обри Фоли, загудел, как улей, от такой активности Ярвила. Если раньше речка и холм, естественные барьеры, обеспечивали суверенитет Пэгфорда, то теперь создалось впечатление, будто его территория ужимается под натиском домиков из красного кирпича. Застроив каждый клочок земли, имевшейся в его распоряжении, Ярвил остановился у северной границы Пэгфордского прихода.

Маленький город вздохнул с облегчением, но, как оказалось, преждевременно. Предместье Кентермилл мгновенно признали недостаточным, и большой город начал присматривать новые земли для колонизации. Вот тогда-то Обри Фоли (для жителей Пэгфорда скорее миф, нежели человек) и принял решение, которое повлекло за собой болезненные раздоры длиной в шестьдесят лет.

Не находя применения заброшенным полям, в которые упёрлись новостройки, он с выгодой продал эту землю областному совету Ярвила, а полученные от сделки средства использовал для восстановления резной деревянной обшивки стен в коридоре Суитлав-Хауса.

Пэгфорд бурлил от негодования. Примыкающие к усадьбе Суитлав поля некогда ограждали Пэгфорд от посягательств большого города; теперь исторической границе прихода грозило нашествие ярвилской бедноты. Шумные заседания местного совета, гневные письма в прессу и в областной совет Ярвила, персональные обращения к ответственным лицам — ничто не могло переломить ход событий.

Городская застройка продолжила своё наступление, однако с некоторой разницей. За время краткой передышки после завершения первого этапа областной совет Ярвила сообразил, что затраты на строительство можно снизить. На смену красному кирпичу пришли бетонные блоки и стальные конструкции. Второе предместье (микрорайон Филдс, в обиходе — Поля) разительно отличалось от Кентермилла бросовыми материалами и убогой планировкой. В одном из здешних домов, которые в конце шестидесятых уже облупились и пошли трещинами, родился Барри Фейрбразер.

IV

Вопреки лживым заверениям Ярвилского областного совета, обещавшего взять на себя содержание новых районов, Пэгфорду, как и предсказывали наиболее прозорливые горожане, очень скоро начали предъявлять счета. Если Ярвилский областной совет предоставлял Филдсу жилищно-коммунальные услуги в части содержания домов, то остальные заботы — устройство пешеходных дорожек, уличное освещение, установку скамеек, приобретение павильонов для остановок общественного транспорта, уборку территорий — большой город с высоты своего положения делегировал Пэгфорду.

Виадуки над магистралью Пэгфорд — Ярвил из конца в конец испещрили граффити; автобусные остановки были варварски разгромлены; хулиганы из Филдса били фонари, швыряли пивные бутылки на игровые площадки. На пешеходной тропе, излюбленной туристами и просто гуляющими, теперь тусовались («это в лучшем случае», туманно приговаривала мать Говарда Моллисона) трудные подростки. Пэгфорду оставалось разгребать, ремонтировать и заменять, однако средства, поступавшие из Ярвила, не покрывали, да и не могли покрыть, новых расходов.

Но самые отчаянные и непримиримые протесты вызывало у жителей Пэгфорда то навязанное им обстоятельство, что проживающие в Полях дети оказались в пределах микрорайона начальной школы Святого Фомы, подчинявшейся англиканской церкви. Они получили право носить желанную бело-голубую форму, резвиться во дворе подле закладного камня с именем леди Шарлотты Суитлав и сотрясать крошечные классные помещения своим пронзительным визгом и ужасающим акцентом. В Пэгфорде быстро поняли, что за дома в Филдсе бьются не на жизнь, а на смерть сидящие на пособии ярвилские семьи с детьми школьного возраста; в Филдс толпами, как мексиканцы в Техас, повалили безработные из Кентермилла. Коренные горожане с большой нежностью относились к своему «Сент-Томасу». Начальная школа удерживала семьи молодых профессионалов от переезда в Ярвил: родителей привлекали маленькие классы, удобно оборудованные помещения, старинное каменное здание, спортивная площадка с сочной зелёной травой; но теперь дело шло к тому, что здесь будут задавать тон отпрыски тунеядцев, наркоманов и гулящих матерей.