Случайная встреча

Статья была написана о том, как дети начальства и партаппаратчиков с троечными дипломами после окончания Пединститута оставались на теплых местах в городе, а отличники с красными дипломами ехали преподавать в селах, жили на квартирах у чужих бабушек, питались как попало. А преподаватели физкультуры, не имея жилья, годами жили в спортзалах, спали на матах, и с оными на устах, топили в школах печки и даже охраняли весь школьный и спортивный инвентарь за здорово живешь.

Статья была на всю газетную полосу с указанием всех фамилий высокопоставленных пап и мам этих горе-выпускников.

По тем временам это была бомба, а редактор «Ульяновской правды», опубликовавший мою писанину, вскоре умер от инфаркта за выговор по партийной линии. Царствие ему небесное – честный был коммунист.

Кстати, из-за уважения к гласности обком КПСС кое-кого даже наказал выговорами, а деток вернули по распределению в сельские школы, а на их места пришли отличники с красными дипломами. Справедливость восторжествовала.

Сбылось и пророчество смелого декана физико-математического факультета: «Попомни меня, Лариса, не пройдет и года, как вы уедете отсюда навсегда. Уж я это симбирское болото знаю очень давно».

Так и случилось.

Так началась моя работа на Карельском ТВ.

– Смелость города берет? Смелость, так же как и интеллект не скроешь!

– Да, Таня, если все мои перепитии рассказать, странно, что я еще жива!

Когда я разнесла Росвооружение за «Авианесущий крейсер адмирал Горшков», который четыре года стоял на причале в ожидании ремонта, а местные прйдохи собирались продать его в Индию на металлолом, известнейший адмирал Игорь Касатонов дал мне яркое интервью по этой теме в Москве. И наш сюжет с моими комментариями прошел на центральном ТВ. Не знаю, как отделался Касатонов, но капитана крейсера Зваду сняли с работы за это честное интервью, а ко мне в Госдуму примчались спецы из Росвооружения с «разборками».

Мой брат-чекист, работавший в то время в ФРГ, приехав в отпуск в Москву, увидел этот сюжет на ЦТ и буквально заорал на меня: «Лора, ты дура? С кем связалась? Ты жить хочешь или нет? У вас мужики там есть или нет? Почему ты – женщина такое выдаешь?»

«Так я же депутат и потом, это – правда», – робко говорю ему.

Он махнул рукой и завершил тираду: “Дура ты, а не депутат…это же мафия!»

И такая же история была у меня с Минатомом и брат тогда тоже был в отпуске на подмосковной даче и тоже смотрел по ТВ мое интервью на эту тему.

И снова врезал мне по полной.

Но пронесло, слава Богу.

Им бойцам невидимого фронта легко ругать журналистов за излишнюю и никому не нужную смелость. А мы считаем, кто если не мы? Кто же, кроме нас выдаст беспредел на всеобщее обозрение? Азарт быть смелыми подхлестывал многих тогда. И молодость, которой все нипочем.

Брата уже нет в живых, работа разведчика во все времена опасна. Он настоящий мужчина – наша гордость. «Красавец Штирлиц» – мы так в шутку его называли за глаза. Очень честный, преданный своей стране и своему делу. Но очень вспыльчивый и прямой как артеллерийский ствол.

28.02.2018

– Лариса, а кто придумал передачу «Письмо»? Жанр такой передачи появился вместе с тобой на Карельском ТВ.

– Очень хороший вопрос и важный. Я работала в «Экране дня», снимала обычные новости с закадровым текстом, на экране появлялась редко и очень коротко в интервью для того же «Экрана». Но сострадание к людским проблемам и нетерпимость к беспределу сделали свое дело. Снимаю на лесной делянке или в коровнике сюжеты, а люди жалуются на производственные или личные проблемы. Задержка зарплат, пенсий, плохие условия труда, жилья и так далее…

Стала параллельно снимать сюжеты о проблемах, давать людям возможность высказаться.

В результате в каждом выпуске стали появляться сюжеты и о хорошем и о плохом. Пошел в редакцию на мое имя поток писем. Надо было принимать какие-то меры. Стала объединять несколько писем в один сюжет по общей тематике. Явно требовался комментарий журналиста по теме. Получался длинный сюжет, раза в три длиннее обычных новостных.

За это меня стали укорять коллеги на летучках: “Сюжет хороший, но длинный и проблемный, о плохом, а это уже плохие новости».

Меня это, конечно, задевало. По моему, сам Тольский и предложил сделать комментарий к «Экрану дня» после выпуска. Я выходила сама в эфир со своими плохими новостями, с собственными короткими комментариями или комментариями тех или иных специалистов по теме, а заодно и с отчетом, какие меры приняты по поводу уже поднятых проблем. Поток писем рос день ото дня.

Наконец комментарий к «Экрану дня» стал больше самого «Экрана дня».

И снова критика коллег, причем только за размер приложения к новостям. Кстати, можно было бы назвать мой блок «Плохие новости», но я старалась не очернять нашу жизнь и наряду с серьезными недостатками, светлыми моментами была реакция на критику – оперативно принятые меры. Это дорогого стоило.

А передача набирала обороты.