Случайная встреча с киллером

– Тебе сюда, – услышала я за спиной голос хозяина и повернулась. Он любезно распахнул передо мной дверь в комнату. Я вошла и осмотрелась. Комната не большая и по всей вероятности рассчитана для гостей. Большая кровать, ночник на прикроватной тумбочке; танкетка. На полу – махровый салатовый ковер. В углу возле окна стояла большая витражная ширма. За стеклянной дверью находились ванная и туалет. Комната располагала к себе, от чего я непроизвольно улыбнулась.

– Ложись спать. Через три часа рассвет, – тихо сказал Алексей, направляясь к двери.

– А ты куда? – заволновалась я.

– Я буду в доме, не беспокойся. Нужно разобраться во всем, что происходит, – пояснил Алексей и покинул комнату.

Несмотря на пережитые эмоции, спать совершенно не хотелось и я осторожно покинула комнату. Подошла к лестнице и прислушалась. Снизу доносились приглушенные мужские голоса, отчего я поняла, что там ведут серьезную дискуссию. Я отлепилась от перил и прошлась по второму этажу. Проходя мимо библиотеки я лихорадочно поежилась и прибавила шаг. В этот вечер мне не везло. Подергав за ручки всех дверей, я убедилась, что они надежно заперты. Лишь одна комната в конце коридора оставалась открытой. Я бессовестно ворвалась в комнату, наощупь нашла выключатель и зажгла свет. Я находилась в огромной комнате с роскошной отделкой. Стены покрыты нежно-зеленой краской, посередине комнаты стояла двуспальная кровать, а в левом углу – большой серебристый шкаф. Я уже было хотела пройтись по комнате, но застыла на пороге как вкопанная. Со стены напротив на меня смотрела моя родная мать! Я тиха ахнула и схватилась за сердце. Портрет был выполнен профессионалом, только вот моя мама была на нем изображена так, как выглядели женщины в семнадцатом-восемнадцатом веках. Она сидела на вороном коне, в пышном бордовом платье, а длинные волосы развевались по ветру. Художнику удалось передать все эмоции на ее лице и выглядела она словно живая. Интересно, как Павел Анатольевич додумался до этого? Моя мама никогда не носила ни длинных волос, ни пышных платьев… У этой семейки явно что-то не так с мозгами. Я покинула комнату, недоумевая, какие чувства были у Бубанова-старшего к моей матери. Но самое интересное: какие отношения были у моей матери с Павлом?! Я вернулась в свою комнату, упала на постель и, как ни странно, стремительно провалилась в сон.

Утро было неприятным. Я опять перебрала со спиртным. Я несколько минут простонала в постели, мысленно проклиная Алексея за то, что он заботливо отвесил занавески в моей комнате. Солнце слепило, отчего головная боль еще больше усилилась. Я приняла душ и с недовольным видом спустилась вниз. Леша сидел в кресле и, задумавшись, смотрел куда-то перед собой.

– Леш, – тихо возвестила я о своем присутствии. – Ты как?

– Нормально, – отозвался он, даже не повернувшись в мою сторону.

– Какие у нас планы на сегодня? – поинтересовалась я.

– Ты остаешься здесь, а я буду разбираться в этих двух убийствах. Есть мысль, что мой отец видел убийцу соседа, отчего и поплатился. Расправиться с инвалидом не так уж сложно, – сказал Алексей, но его голос дрожал от боли. Я чувствовала, что он сильно переживает из-за потери отца, но ничего не могла поделать. Что уж тут скажешь. Я по себе знаю, как тяжело потерять родного человека и никакие слова не уменьшат боль. Даже наоборот. Когда моя мать умерла и мои близкие люди пытались меня утешить, я воспринимала все это в штыки и в итоге заперла себя в доме, сократив визиты друзей до минимума. Им все равно не почувствовать мою боль, так к чему распинаться в утешениях?..

– Возьми меня с собой, – попросила я Алексея. – Я не выдержу целый день одна в этом доме.

– Ты будешь не одна. Я оставлю здесь охрану, – пытался отмазаться Бубанов от моего сопровождения.

– Леша, ты видимо не понимаешь. Мы с тобой связаны и должны вместе во всем разобраться, – настаивала я.

– Слушай, – терял терпение хозяин, – у меня итак хлопот выше крыши, а тут еще за тобой присматривать. Нафиг ты мне сдалась? Сиди дома, читай книги…

– В библиотеке сидеть? – хмыкнула я, а Алексей заметно побледнел. Потом взял себя в руки, нахмурился и пристально взирал на меня больше минуты.

– За какие грехи ты мне послана, – проворчал Алексей, а я довольно улыбнулась, понимая, что Бубанов все-таки сдался.

***

Мы покинули дом в половину десятого утра. Устроились в машине Алексея и отправились в неизвестном направлении. Только вот направление не знала только я, а Бубанов прекрасно располагал информацией о том куда мы едем. На все мои настойчивые вопросы о наших планах на сегодня он недовольно отвечал, что это не женского ума дело и если я захотела ехать с ним, то путешествие мне нужно провести молча. Если быть точной, звучало это так: «Лучше ехать и молчать, чем идти и разговаривать». Перспектива быть оставленной дома меня не радовала, отчего я недовольно хмурилась, но по настойчивому совету старалась помалкивать. Алексей пару раз покидал машину, но на мои просьбы взять меня с собой не откликнулся. После того, как он второй раз вернулся в машину, я не выдержала.