Случайная встреча с киллером

В доме Бубанова было большое скопление народа. Алексей завел меня через черный ход, но проходя мимо гостиной я смогла оценить количество присутствующих. Я быстро поднялась на второй этаж, распахнула дверь комнаты и протяжно простонала. В кресле сидел мой отец, бледный как полотно и заметно раздраженный. Он взглянул на меня и побледнел еще больше, хотя мне казалось, что больше уже некуда.

– Лера, что с тобой случилось? – ахнул он, подскакивая ко мне.

– С ветераном зажигала, а вы волновались, – едко бросил Бубанов, стоя за моей спиной, но когда я повернулась, чтобы дать ему словесный отпор, он уже вышел из комнаты, предусмотрительно закрыв за собой дверь.

– С каким еще ветераном? – разозлился мой отец. Теперь его лицо быстро краснело от возмущения.

– Пап, давай потом поговорим, – вздохнула я и направилась в ванную.

Когда я спустилась вниз, в гостиной за огромным столом обнаружила только Алексея, который смотрел в одну точку, избегая разговоров, и еще пятеро гостей. Моего отца среди них не было. Оно и понятно. Раз они были врагами с Павлом Анатольевичем, то и за поминальным столом ему делать нечего. Я опустилась на стул недалеко от Алексея, а он, презрительно меня осмотрев, громко фыркнул. Я понуро опустила голову и принялась за еду. Уплетать мясо за обе щеки в такой скорбный момент было верхом неприличия, что я и обнаружила во взглядах присутствующих, но мне было совершенно плевать на их мнение. За последние сутки я сильно проголодалась и совершенно не скрывала этого. Гости, обратив внимание на мое нахальное свинство, поспешили откланяться, задержавшись возле выхода и что-то нашептывая Алексею на ухо. Он согласно кивал, а я была уверена в том, что он их совершенно не слушал. Он думал о чем-то своем, только вот о чем – для всех осталось загадкой. Он запер дверь и быстрым шагом вернулся к столу. Облокотился на спинку стула, уперев в нее руки и со злобой на меня посматривал.

– Ты не могла бы вести себя более культурно, раз уж находишься в моем доме? – грубо спросил он.

– С каких это пор тебя начало интересовать мнение других? – переспросила я с набитым ртом. Алексей лишь покачал головой и уселся на стул.

– Удалось что-нибудь узнать? – поинтересовалась я.

– Много чего. Тебя это не касается.

– А что вчера произошло? Ведь это ты стрельбу начал? – брякнула я, но быстро замолчала, сообразив, что чуть не выдала Макса.

– Откуда ты знаешь? – нахмурился Леша. – Ты не могла этого видеть.

– Но увидела, – улыбнулась я.

– Мне интересно, как ты все-таки оказалась в квартире Касьянова? Там живет какой-то твой дружок? – лукаво спросил Бубанов.

– Да, – кивнула я, а Алексей насторожился. – Касьянов Николай Тимофеевич. Восемьдесят три года, ветеран войны, – ответила я, с улыбкой откидываясь на спинку кресла. Бубанов вновь покачал головой.

– Когда ты только поумнеешь, – выдал он.

– Приехали, – ошалела я. – Кто бы говорил. Ты зачем вчера начал пушкой махать?

– А с того, что ни ты, ни Бонза не вышли бы оттуда живыми, к бабке не ходи. Я только одного не могу понять: кто нам помогал?

– В смысле? – напряглась я.

– С твоим отцом мы были за колонной вместе, но кто-то помогал с другой стороны и нам удалось уйти.

С каждым словом меня начинало передергивать, потому что я прекрасно знала кто был этим помощником. Но говорить в слух я этого не стала. Все-таки очень интересно как Макс оказался на заброшенном заводе и почему стал помогать. Я решила наведаться в ту квартиру, где провела ночь, поэтому поднялась и направилась к выходу.

– Далеко собралась? – поинтересовался Леша.

– К подруге.

– Я отвезу тебя, – твердо сказал он и пошел следом за мной. К такому повороту я была совершенно не готова, потому что не собиралась пока никому рассказывать о Максе. А вопросы о том, почему я еду в эту квартиру, обязательно поступят. Я резко развернулась и уперла руки в бока.

– Ты мне кто, отец родной, чтобы меня контролировать? – грозно спросила я.

– Если хочешь, можем ему позвонить и он сам тебя отвезет, – улыбнулся Бубанов и достал мобильный телефон. От такой перспективы меня заметно перекосило и я громко вздохнула.

– Хорошо. Едем, – отозвалась я, думая как бы мне избавиться от настойчивой компании.

Весь путь я старалась поддержать непринужденную беседу, замечая, что Алексей слишком разговорчив. Видимо, пытается хоть чем-то заполнить боль сегодняшнего дня. В какой-то момент мне стало его жаль, но я быстро взяла себя в руки. Какое мне дело до Бубанова, если в моей собственной жизни творится не понятно что. Мы проехали мимо большого мемориального памятника и я поняла, что тянуть больше нельзя. Нужно как-то избавиться от Алексея. Я глубоко вдохнула.