Случайная жертва

Наташа посмотрела на себя в большое зеркало, которое всегда радовало ее тем, что она в нем видела. И очень отчетливо увидела даже не подступающее увядание, не новые морщинки или набрякшие веки. Ей открылось то, чего она раньше видеть не хотела: жесткая складка у рта, сузившиеся губы, крылья некогда милого носика, неизвестно когда успевшие приобрести какие-то грифельно-острые очертания, напряженный взгляд хищницы, выискивающей жертву. Но эта хищница, следовало признать, не была похожа на грациозную, опасную пуму. И даже на притаившуюся в заснеженных ветках рысь.

«Посмотри на себя, – сказала Наташа своему отражению, – ты стала похожа на откормленную, холеную, злющую собаку, которая выискивает, кого бы ей облаять и кому бы подставить хвост во время течки. Будь я кобелем, мне бы такую суку пользовать не захотелось. Никакие бриллианты тебя не спасут, сколько ты ни украшайся».

Наташа вытащила из ушей новые серьги и горько заплакала.

Сережа, получив одобрение судьи и согласие Ксении, настолько расслабился, что полностью отдал себя на волю агроолигарху Остроухову, который обещал к их с Ксюшей свадьбе обеспечить праздничный банкет такими перепелками, каких еще никто никогда не едал.

В общем, в итоге они с аграрием благополучно напились. Ксюша не ругалась, понимала, что жених перенервничал и его надо понять.

Наутро она с удивлением обнаружила, что Сережи, несмотря на то что нет еще и восьми, уже и след простыл. Он оставил ей на столе свежеподжаренные тосты, вытащил из холодильника что-то, что вчера завернула им с собой Клавдия, верная папина помощница по хозяйству, почему-то вечно обеспокоенная тем, что Ксюше нечего есть.

На десять утра у Ксении была назначена встреча с Романом Жолудевым, поэтому она привела себя в порядок, с удовольствием съела пару хрустящих бутербродов и поехала к своему подзащитному.

Дом, где жил Роман с Полиной, был совсем новый. Ксения дала ему от силы два года. По внешнему виду она такую оценку дать недвижимости, конечно, не могла бы, но просто помнила, когда примерно тут заканчивали строительство, когда стали появляться магазины и прочая сопутствующая инфраструктура. Район был новый, хороший, чистенький и благоустроенный.

Роман встретил Ксению не слишком приветливо, был хмурый, опухший, бубнил что-то себе под нос.

– Вы знаете, Роман, что мера пресечения вам избрана судом на два месяца, но ввиду новых обстоятельств мы можем подать ходатайство о снятии домашнего ареста и изменение меры пресечения на подписку о невыезде. Так что? Какое будет ваше решение?

– Не надо, – еле слышно пробурчал Роман, – я не хочу.

Ксения не ожидала такого ответа, в ее практике это был, пожалуй, первый случай, когда подозреваемый отказывался облегчить свою участь.

– Но почему?

– Тогда придется идти на работу, с кем-то разговаривать, кого-то видеть и вообще… Не хочу.

– А вы не боитесь, что все это может как-то повредить вашей карьере? Вдруг вас вообще возьмут да и уволят?

– Пусть уволят, мне плевать.

– Роман, мне не нравится ваше настроение, – заметила Ксения.

– Мне тоже, – усмехнулся ее подзащитный.

– Давайте займемся делом. Я вынуждена спросить вас еще раз: кто мог иметь ключи от вашей квартиры?

– Мне об этом ничего не известно, – ответил Рома, – не было ни у кого никаких ключей, что по сто раз воду в ступе толочь? Ключи были у меня и у Польки. У кого еще они могли быть? Это что, важный вопрос? Я же вам уже отвечал на него, какой смысл бесцельно ходить ко кругу?

– Роман, вы раздражены, но я задаю только те вопросы, которые действительно считаю важными, – пыталась унять возмущение Ксения, – если вы считаете, что я неправильно веду вашу защиту, вы можете отказаться от моих услуг, но хамить мне при этом не нужно, хорошо?

– Я вам пока еще не хамил, это раз, – вызывающе ответил Роман, – и никакой защиты с вашей стороны тоже пока не получил, это два. Меня ни за хрен собачий держат под домашним арестом, вы не в состоянии ничего сделать.

– Вы же сами только что отказались! – теперь уже повысила голос Ксения.

– Не надо было этого допускать! А раз уж допустили, то теперь уже все равно. Теперь я уже ничего не хочу.

– Сядьте и прекратите истерику! Мне нужно ознакомиться со всеми бумагами, которые остались от Полины, все ее счета, блокноты, если они были. Мне нужны коды для входа в ее соцсети.

– Ее ноутбук изъят, мне его так до сих пор и не вернули.

– Я прошу у вас не ноутбук, а коды доступа к ее соцсетям, они у вас есть?

– У Полины был один пароль на все соцсети, на госуслуги, на личный кабинет телекома. Только сбербанковский кабинет у нее был с другим паролем. Она не любила ничего запоминать, а если записывала, то обязательно все теряла.

– У вас есть этот пароль?

– Разумеется.

Через несколько минут Ксения погрузилась в чтение чужой переписки, в которой, слава богу, не было ничего слишком личного. В конце концов, когда ты адвокат, приходится порой делать и это.

Время шло, но Ксюша не могла найти решительно ничего, что могло бы дать ей подсказку. Она примерно представляла, что искала, но очень уж примерно…