Случайная знакомая

— А вы возьмитесь дружнее. Вас вон сколько. Неужели вы не справитесь с ней одной?..

И комсомольцы решили заняться воспитанием Инны, помочь этой девушке заполнить свою жизнь чем-нибудь позначительнее коллекционирования фотографий. И Инна как будто приняла протянутую ей руку. Она записалась в восьмой класс вечерней школы, стала посещать занятия политкружка, а весной даже подала заявление с просьбой принять ее в члены ВЛКСМ. В комсомольской организации «Гипрокаучука» в связи с этим заявлением поднялся спор. Одна часть комсомольцев была против приема.

— Инна легкомысленный человек.

Другая часть высказывалась за прием:

— Пусть только она даст слово, что исправится.

Инна дала слово и даже держала его. Но держала, к сожалению, недолго. Кончилось лето, театр вернулся из отпуска. В афишах был объявлен очередной спектакль «Риголетто», и Инна не явилась на занятие политкружка.

— Анечка, голубушка, — говорила она на следующий день секретарю комсомольского комитета, — я не буду больше убегать с кружка, только вы, пожалуйста, не устраивайте занятия в те дни, когда поет Сержик. Это легко сделать, комсомольскому комитету нужно только заранее согласовать свой календарь с репертуарной частью Большого театра.

Для того, чтобы угодить Инне, с репертуарной частью нужно было согласовать не только дни занятий политкружка, но и дни учебы в вечерней школе и дни комсомольских собраний. А так как общественные организации «Гипрокаучука» при всем желании не могли приноровить жизнь института к театральной афише, то Инна считала себя вправе пренебрегать служебными и комсомольскими обязанностями.

И выбыла сначала из политкружка, потом из вечерней школы. Да и в копировальном отделе Инна едва держалась. Директор института несколько раз собирался уволить нерадивую работницу, да все жалел ее, надеясь, что Инна возьмется за ум. Но эти надежды не оправдывались: Инна на работе только присутствовала, с трудом высиживая от сих до сих, а настоящая ее жизнь начиналась у театрального подъезда.

— Она не одна такая, — говорит секретарь комсомольского комитета Аня Фаняева. — Там у них целая секта одержимых. Я ходила к этим девушкам, чтобы поговорить с ними по-хорошему, а они не стали слушать меня, решили, что я за Ванечку.

— За кого?

— Так они именуют артиста, который поет в очередь с Сержиком партию герцога. Вы разве не знаете? В театральном подъезде несколько сект. Одна утверждает, что самую высокую ноту среди теноров берет Сержик, другая заявляет, что Ванечка, а третья с пеной у рта доказывает, что лучший тенор Соломоша. Секты воюют между собой, интригуют, аплодируют одному артисту, шикают другому.

Комсомольцы из «Гипрокаучука» установили, что члены этих сект дежурят не только в театральном подъезде. Они выставляют свои пикеты и у подъездов домов, где живут артисты, около кафе, где те бывают.

— Зачем?

— Девочки следят за каждым шагом Ванечки и Сержика, чтобы увековечить их в своих дневниках, — говорит Аня Фаняева.

Одержимые докучают не только артистам, они не обходят своим вниманием и членов их семей.

— Мы решили развести Сержика с женой, — заявляет Инна. — Это был неудачный брак. Она его совсем не понимает.

— Да с чего вы это взяли?

— Так сказала нам лифтерша.

Инну и ее подруг вызвали в комсомольский комитет, предупредили. Но девушки и на этот раз не сделали для себя нужных выводов. Наоборот, в своем дневнике Инна с гордостью записала:

«Пострадала за Сержика. Получила по комсомольской линии строгий выговор с предупреждением».

В октябре Инна две недели не показывалась на работе. Прогуляла. Как выяснилось позже, она ездила в Ленинград. Вернувшись назад, Инна прямо с вокзала побежала в институт с повинной.

— Анастасия Васильевна, голубушка, в Ленинграде поставили «Риголетто». Это было так соблазнительно…

Чаша терпения переполнилась. Инну сняли с работы и исключили из комсомола. Все как будто правильно. И вдруг у Инны совершенно неожиданно объявились заступники. В редакцию пришла делегация завсегдатаев театрального подъезда с жалобой на комсомольский комитет «Гипрокаучука».

— Скажите, можно ли наказывать комсомолку только за то, что она любит искусство?

— Нельзя.

— А Инну наказали. Комитет обвинил ее в том, что она оторвалась от организации и не была на трех собраниях. Но ведь у Инны на это были объективные причины. В первый раз в театре шла «Травиата», во второй — «Риголетто», а в третий — «Фауст».

— А какой объективной причиной можно оправдать двухнедельный прогул?

— Инна была не одна. Все поклонницы Сержика ездили в Ленинград, чтобы преподнести ему на гастролях цветы.

— Кто, кто ездил?

— Вы зря улыбаетесь. У Шаляпина тоже были поклонницы. Это идет с давних времен.

Правильно, в давние времена существовали и поклонники и поклонницы. В категорию театральных кликуш входили истеричные гимназистки, богатые бездельницы. Но ведь сейчас другое время. Теперь и артисты не те и молодежь не та.