Случайно беременна для босса

Так. Только бы дров не наломать. Спокойно, Кирилл, спокойно. Она тебя провоцирует, прощупывает грани дозволенного. Еще раз трясу головой. Да нет, зря я ее демонизирую. Она такая трогательная, беззащитная передо мной. Натянула простынь, испуганно смотрит на меня глазюками, пухлые губки свои закусывает, черт!

Делаю глубокий вдох. Так, Кирилл, ты же мужик! Соберись! Где твое мужское обаяние и убедительность вкупе с харизмой? Ты же видишь, запугиваниями ее не возьмешь. Геля, к сожалению, или к счастью не последний хрен с солью доедает. Даже если бы мне вздумалось уволить ее по-настоящему, она быстро найдет себе работу равноценную этой. Она — толковый специалист и без хлеба с маслом не останется. Поэтому к ней нужен другой подход. И сейчас я попытаюсь его реализовать.

Глава 12

Кирилл Воронов

Опускаюсь на кровать. Хватаю ее за руку. Ее рука — миниатюрная, беленькая в моей лапе. Со свежим маникюром. Ногти ее короткой миндалевидной формы, покрыты бежевым лаком — Ангелина не носит ничего вызывающего в офис и маникюр у нее всегда в спокойных деловых тонах. Все это я отмечаю попутно, пытаясь собраться с мыслями.

— Отпустите! — сердитые изумрудные глаза ее так близки, что кажется утону, едва взглянув, точно в болоте, покрытом яркой зеленой ряской. Не очень поэтичное сравнение, но на деле они очень красивы! Настолько что я реально боюсь в них заглядывать.

— Я отпущу, Ангелин! — успокаиваю я, поглаживая ее нежные пальчики без обручального кольца. — Ты только успокойся. Успокойся и подумай сама: ну какой тебе сейчас ребенок?

— Как какой? — девушка делает вид, что реально не понимает, — Именно сейчас мне нужен ребенок, как никогда раньше.

— Мы с тобой едва знакомы, — продолжаю проглаживать ее шелковистые пальцы, — мы не знаем друг друга, а ты предлагаешь мне воспитывать этого ребенка.

— Ничего я вам не предлагаю! — выдергивает хитрюга ладонь из моего захвата. — Просто оставьте меня в покое!

— Не могу. — кисло признаю я. — У меня назревает проблема. Огромная такая проблема, и я пытаюсь ее решить тут, на берегу.

— Ничего вы не решите, Кирилл Захарович, — пухлые губы плутовки трогает едва заметная улыбка, — на берегу вы эти проблемы заделали, впрочем, теперь это уже не ваши проблемы: не вам вынашивать малыша девять месяцев, и не вам, простите, перед с задом рвать во время родов! Ваша функция, как отца, закончилась там же, на берегу, далее вы ничего не решаете!

Спокойнее, Кир, спокойнее! Нет, смотрите на нее! Она реально меня не боится, раз показывает зубы и высказывает мне все эти гадости в лицо. Функция отца моя заканчивается! А то как же! Она только начинается! И если ничего не предпринять, не закончится до конца моих дней!

— Ангелин, ну ты же сейчас на пике своей карьеры! Я хотел повышение тебе предложить! Руководителем отдела поставить — ты же талантливая умная женщина, жаль даже твой ум и энергию на обосранные пеленки тратить!

— Все деньги мира не заработать, — философски заключает девушка. — Женщине часто приходится делать выбор между ребенком и карьерой. Сейчас я на неплохой позиции, а о повышении можно будет подумать после декрета.

— Никакого повышения тебе не будет! После декрета вылетишь как миленькая!

— Ну и ладно, — пожимает плечами рыжая бестия, — значит буду больше времени проводить с малышом.

Смотрю на Ангелину и искренне недоумеваю, ну в какой такой момент умная деловая женщина успела превратиться в клушу-наседку, думающую только о какашках и пеленках! Тьфу, противно даже!

— У тебя испортится фигура! — зло напоминаю я.

— Наш разговор пошел по кругу, — устало сообщает девушка, — а это верный признак его заканчивать.

— Тебя никто не возьмет замуж с ребенком!

— Да. Хорошо. Я поняла.

— Останешься одна с двадцатью кошками!

— Знаете, Кирилл Захарович, уж лучше с двадцатью кошками быть, чем с некоторыми мужчинами, типа вас!

Вот зараза! С кошками облезлыми меня сравнила!

— Кирилл Захарович, я, и мой ребенок не будем иметь к вам никакого отношения. Успокойтесь уже. Я сама вполне в состоянии поднять и обеспечить ребенка. У меня возраст такой, что шанс на материнство, практически единственный, я пропускать из-за ваших хотелок не буду! Да и вы уже давно не мальчик, Кирилл Захарович, должны думать наперед. Кому бизнес свой передадите, кто вам в старости помогать будет? Вот вы все о грязных пеленках рассуждаете, а кто за вами горшки станет выносить, когда в маразм впадете?

Вся кровь бросается мне в лицо. Сжимаю руки в кулаки, а челюстями скреплю от злости:

— Ты уже на мой бизнес глаз положила?! — рычу я не своим голосом, — Теперь понятно, ради чего ты соблазнила меня тогда на банкете! Жопой своей трясла передо мной, а я идиот и повелся! Так знай, горшок за мной в старости будет выносить сиделка! А ты — дура и клуша у которой в голове обосранные пеленки и смеси, и твой, — тычу пальцем в ее плоский живот, — твой спиногрыз ни копейки от меня не получите!!!