Случайно влюбилась в… Бога?

– Симил права, ты не можешь пойти один, – вставил Ксавье.

– Я не спрашивал…

– Эй, он ведь прав, ты, сварливый старый ублюдок, – вставил уставший, грязный и потрепанный Габран, выходя со своими людьми из тени джунглей.

Гай широко улыбнулся.

– Как раз вовремя, где тебя черти носили?

– Ну, по пути на нашу славную вечеринку случилась странность, – пояснил Габран. – Мы попали в засаду, устроенную кучкой грязных Скабов, как твоя любимая девчонка их называет. И как только поняли, что они быстрее молнии прыгают с места на место, сменили тактику. Их проще убить, если закроешь глаза и прислушаешься. Когда они появляются, раздается легкий шум.

– Занимательно, – сказал Гай

Габран рассказал, что они убили сорок или около того Мааскабов, а потом, словно их позвали на ужин, они все испарились.

– Без сомнения, пошли туда, где есть что-то важнее, – сказал Гай.

И показал Габрану фото со спутника, которые привез Ксавье.

Эти двое начали обсуждение, переходя на ругань и крик, как будто два злобных родственника, пока наконец не пришли к единому плану. Габран не позволил Гаю пойти одному, и пойдет с ним, прихватив своих людей.

Симил и Ксавье пойдут с теми, кто прилетел с ученым, чтобы освободить остальных богов.

– Брат, прошу, подумай еще, – умоляла Симил. – Ты многим рискуешь ради спасение твоей маленькой Пиел. Я предвижу все возможные исходы и в каждом вероятность твоего провала восемьдесят процентов. Десять процентов, что ты исчезнешь навсегда… Ой-ой! Могу я в таком случае забрать себе коллекцию кулинарных книг и виллу в Греции?

Гай нахмурился.

– Увидимся через несколько дней.

Глава 38

Дверь со скрипом отворилась и вошел Чаам, одетый в черный балахон и замысловатое ожерелье из серебра и зеленого нефрита, на котором висел большой кулон в виде змеи. Несколько минут я тупо его разглядывала.

Разумом я хотела видеть здесь Гая, но даже в слабом свете факелов я разглядела, что это не он. Во-первых, Гай никогда не надел бы такой ужасный наряд, во-вторых, у него губы чуть полнее, линия челюсти более четкая, да и в целом он выше и крупнее.

Гай лучше во всех смыслах (включая причиндалы), хотя, я никогда ему об этом не скажу, потому что слишком интересно его подтрунивать.

– Дай угадаю, когда создавали богов, тебя сбросили в уродливое, идиотское ведро. Неудивительно, что Вотан не упоминал тебя, мне бы тоже было стыдно за такого брата.

Он дал мне пощечину.

– Заткнись.

Точно, Бог Домашнего Насилия.

– Ох, и каков бонус? Социальная отсталость? Ты троекратный неудачник. А почему бы мне в самом деле так тебя и не называть? – Я метала молнии взглядом, потирая щеку.

Мне ненавистны указы, но бить меня? Если мужчина ударил женщину, он в одном шаге от избиения детей и щенят. Только худший выродок, низшего качества отброс способен на такое.

Он вновь замахнулся, но я не съежилась, а опустила руки и сделала шаг вперед.

– Давай, троекратный. Ты все равно меня убьешь, и я скорее соглашусь умереть со знанием, что не добавила счастья в твою жизнь.

Но он не ударил меня, а рассмеялся, опустил руку и неприятно провел по моей щеке.

– Ты дерзкая, мне это в тебе нравится, Эмма.

Фу-у-у-у.

Я не хотела, чтобы ему во мне хоть что-то нравилось. И затем мне с неохотой вспомнились сны о нем, и что он хотел со мной сделать. Ох-ох.

– Троекратный, и какие же у тебя способности? – спросила я.

– Меня зовут Баклам Чаам, – гордо проговорил он. – И я один из четырех бакабов, первых богов.

Гай никогда не утверждал, что они все были рождены в одно время, но, вероятно, существовала иерархия. Интонация Чаама на слове "бакабы" означала что-то важное, по крайне мере для его напыщенного, шовинистического эго.

– И будучи древним у меня много способностей, – добавил он.

Да, да, высокомерная жаба, так и есть.

– Но чего именно ты бог?

Он подошел ближе, прижимаясь ко мне всем телом. Мне захотелось блевануть.

– Бог Мужского Начала, – гордо произнес он.

Прекрасно. Какая же я везучая.

– Ты ведь меня убьешь, так? – По сравнению с возможными исходами, проносящимися сейчас у меня в голове, смерть была самым лучшим.

– Зависит от тебя. – Он сверкнул зловещей улыбкой. Обезьяна.

– Полагаю, есть определенные условия, на которых я останусь жива, но они мне не понравятся? – "Ну давай, я знаю, ты хочешь зловеще посмеяться", – думала я и ждала, ждала…

Он издал зловещий смешок. Ага.

– Ох, обещаю, – заявил он. – Ведь все женщины, ложившиеся ко мне в постель, наслаждались каждой секундой, даже твоя прабабушка.

Какая мерзость, фу-у-у-у.

Мой прапрадед приглашал меня на свидание?

– Зачем мне спать с тобой?

– Помимо того наслаждения, что тебе могло лишь сниться… – В моих кошмарах.

– Мы на пороге завершения важного этапа.

Ему необходимо новое звание. Может, Бог Средневекового Чревоугодия?