Случайное расследование

— Ну, открыл он мне дверь, — рассказывала она. — Увидел, аж глаза на лоб полезли от удивления. А я ему прямо в лоб, гражданка Волкова здесь проживает? Он еще больше глаза вытаращил, какая-такая гражданка, я здесь один живу. А ты кто девочка, собственно, будешь? Я ему давай заливать про помощь пожилым людям, что мне поручили взять на себя заботу о Волковой. Он поудивлялся, все про каких-то «тимуровцев» спрашивал. Потом стал рассказывать, что сам в детстве был в «тимуровском» отряде. В общем, поговорили о том, о сем. Не слышал он ни о какой Волковой, короче говоря.

— Ясненько, — разочарованно сказал я. — Спасибо, ты мне очень помогла. А ничего необычного ты в его поведении не заметила? Может, волновался он, нервничал при имени Волковой.

— Нет, спокойный он был как танк. А ты что, думаешь, он эту Волкову того… — и она шепотом добавила. — Я в одной передаче недавно видела. Убил, а мясо на пирожки…

— Да нет, — раздосадовано отмахнулся я. — Ничего я уже не думаю. Скажешь тоже, на пирожки. Телевизор больше смотри, там и не такое покажут.

— Да ну тебя, — надула губы Наташка. — Я тебе помочь хочу, версию выдвинула. Хоть бы спасибо сказал.

— Спасибо, — я отвесил ей шутливый поклон. — Довольна теперь?

Наташа ничего мне не ответила и убежала к своим подружкам. Она мои остроты почему-то на дух не переносит.

Так как Сережка упустил свой объект, то мы решили поочереди выслеживать Жучковского. Причем по этому поводу у меня появились очень интересные мысли, которыми я и поделился с Сережкой.

— Смотри Сережка, какая все-таки жизнь интересная штука. Вот жил себе Жучковский не тужил. Ты бы обратил на него внимание, если бы просто увидел на улице, среди других людей?

— Конечно, — сказал Сережка убежденно. — У него же на лице написано, что он что-то скрывает. И глазки бегают.

— А я вот думаю, что если бы мы его не выбрали для тренировки, то ничем бы он для нас не отличался от остальных толстых дядек. Он же обычный совсем. А тут мы его случайно выбрали, и он для нас уже как преступник, или шпион, хотя, заметь, ничего подозрительного он до сих пор не сделал.

— Как не сделал? — изумился Сережка. — А пакет? А Волкова?

— Волкова может быть действительно ошибкой компьютера. А пакет… Что тут, собственно, подозрительного? Ну передал один знакомый другому видеокассету или книгу, а мы уже вообразили невесть что.

— Ты прав, — признал Сережка после некоторого молчания. — Но если уж начали на нем тренироваться, то не бросать же на полпути.

— Хорошо, только давай не подозревать его в разной ерунде, скорей всего это обычный нормальный человек. Да и Наташка в нем ничего плохого не заметила. Давай лучше думать, что мы его должны незаметно охранять.

— Давай, — хмуро сказал Сережка. Уж очень ему не хотелось мириться с мыслью, что Жучковский не агент иностранной разведки или, на худой конец, какой-нибудь жулик, находящийся в розыске.

Про Жучковского мы за это время мы за это время выяснили немногое. Работал он в здании желтого цвета с вывеской «Научно — Исследовательский Институт». Когда мы попытались проникнуть вовнутрь, нас выпроводил строгий вахтер, посоветовав выбирать для своих детских игр более подходящие для этого места.

Когда я после этого спросил у папы, кем может работать человек в Научно-исследовательском институте, он сначала почесал в затылке, а потом спросил.

— Зачем тебе это, сын? В науку решил податься? Ты же моряком собирался стать последнее время.

— Просто интересно, — промямлил я, думая как бы поскорее закончить разговор с папой.

— Хорошо. А какой именно Научно-исследовательский институт тебя интересует?

— Как какой, — удивился я. — Просто НИИ.

— Ясно, — засмеялся папа. — У нас в городе этих НИИ, наверное, штук десять и все работают в разных направлениях. А человек в НИИ может работать инженером или научным сотрудником. Может лаборантом или, скажем, директором.

— Спасибо, папа. Я думал, что институт это что-то вроде школы, только для тех, кто школу уже закончил. Что в институте как в школе учителя и ученики.

— Это, Матвей, в обычных институтах так. Там, действительно, есть преподаватели и студенты. А в НИИ одни, можно сказать, преподаватели.

— И кого же они учат?

— Друг друга, — рассмеялся папа. — Не забивай себе голову всякой всячиной. Иди лучше уроки делай.

Вот такие дела! А мы с Сережкой все в толк взять не могли, почему возле института не видать молодых студентов. Мы-то от них надеялись узнать, что за жук этот Жучковский. Теперь, когда надежды на этот план рухнули, нам только и оставалось, что глупо следить за «объектом», занося в тетрадку сведения об его жизни. Записи наши, надо сказать, не отличались разнообразием. Жучковский был на редкость необщительным человеком и упорным домоседом.