Случайность (СИ)

— …и теперь она у него, а меня можно было бы считать трупом, если бы не вы, — закончил я рассказывать. Ведьма с вампиршей хмуро переглянулись. — А кстати, как вы тут оказались?

— Твоя ведьма воспользовалась черной картой, — задумчиво проговорила госпожа. — Из услышанного я поняла: у малышки проблемы. Эдиту захватила, так как предполагала необходимость ее помощи и не прогадала. Приходим — тут ты испускаешь дух. Спасли. Конец истории.

— Не конец, — холодно сказала Эдита. — Как говоришь, звали ведьму?

— Не знаю. Когда я был в сознании, нас не знакомили.

— Опиши.

— Красивая шатенка с мягкими карими глазами, неплохой фигурой и гадкой птицей, которая превращалась в огромного черного грифона!

— Вот черт! — сколько экспрессии! Эта ледышка впервые сорвала маску холодного равнодушия и высокомерия.

— Что, Эдита? — подозрительно сощурилась госпожа.

— Эта Атея, — побледнела ведьма.

— ЧТО?! Ты же лично избавилась от этой полоумной. Или я что-то не так поняла? — вкрадчиво сказала вампирша со светящимися от гнева красными глазищами и удлиненными клыками, которые не помещались во рту.

— Я… я… не смогла, — проблеяла Эдита, вжимаясь в кресло, от страха стискивая подлокотники, с ужасом смотря на приближающуюся Кровавую.

— Не смогла?! — злобно прошипела та и тенью метнулась к ведьме, резким движением отрывая ее голову. Я сглотнул. Госпожа все в крови, что фонтаном толкалась из шеи Эдиты, повернулась ко мне с оторванной башкой в руке, которая еще раз моргнула. — Нам нужно успеть вытащить девочку.

— А что с ней собираются сделать? — я старался не показывать своего отношения к только произошедшим событиям. Вампиры у дверей вообще никак не отреагировали — продолжали стоять памятниками самим себе. А мне было жутковато. Госпожа казалась неуравновешенной истеричкой. Я понимаю: все, что она делает — не просто так; но, не имея должной информации, это выглядело как срыв кровожадной твари.

— Они собираются ее убить, — мрачно сказала госпожа, выкидывая мертвую голову ведьмы.

Ева

Разбудил меня скрежет голубиных когтей по подоконнику. Вот не зря французы называют их летучими крысами! Терпеть не могу просыпаться под такой аккомпанемент. Сонно взмахнув рукой, посылаю воздушный поток — согнать эту мерзость с моего подоконника. Ну, точнее, попыталась. Непроснувшийся мозг не сразу понял, что тело не в кровати, да еще и лишено свободы действий. Но когда я попыталась махнуть рукой, послышался звон цепей, и взмаха не получилось. Вот тогда-то я и открыла глаза, с ужасом осматривая свое новое жилище.

Я находилась в гребаной темнице средневековья! Стены, пол и потолок из крупного темного камня, по которому тонкими ручейками стекает влага. Маленькое окошко под потолком с толстыми решетками. А возлежу на каменном алтаре, который стоит посреди этой темной холодной комнаты, с прикованными руками и ногами. Звук птичьих когтей издавали не голуби, а Аксель, ворон ведьмы, который важно выхаживал по металлическому столу с различными инструментами хирургического вида, колбами и травами.

Я попыталась мягко воззвать к своей магии и даже не удивилась, когда цепи засветились зеленоватым светом.

— Я бы не р-р-рекомендовал, — послышался грубый бас ворона.

— Спасибо, я уже поняла, — с ядом прошипела моя персона. — Где Машка?

— Р-р-рядом, — махнул Аксель головой в сторону. Я повернулась и ничего не увидела. Правда, потом додумалась опустить голову вниз. Возле моего алтаря на полу была пристегнута пантера, ошейником шипами вовнутрь. Так как кошка была без сознания, то острие вошло глубоко в ее шею, и уже натекла приличная лужа. А еще у этого девайса не было цепи, и даже когда Маша очнется, то не сможет ни встать, ни сесть, ни отойти даже на шаг. Ошейник за небольшое металлическое кольцо был пристегнут к полу и украшен знакомыми друидскими символами. Я постаралась сосредоточиться, чтобы пустить к кошке поток магии. Руки сразу начало жечь, но я терпела. Нужно помочь домовой очнуться, иначе она слишком ослабеет от кровопотери. На глазах от боли уже выступили слезы, а я все продолжала передавать магию.

— Все, — прохрипела Машка, а я облегченно выдохнула и прекратила подачу. Посмотрела на свои руки и ужаснулась. Половина кисти и часть запястья были в волдырях, кожа покраснела и воспалилась от ожога. — Что там?

— Ничего, — я сглотнула. Не хотела, чтобы Машка волновалась больше, чем нужно.

— Я чувствую, тебе больно.

— Отходняк от магии друидов, — и не соврала. В прошлый раз символы действовали не так радикально. Сейчас же боль не эфемерная, а вполне себе реальная. — Маш, ты как?

— Нормально, — недовольно буркнула большая кошка. — Только голова кружится, да раны жгут и чешутся. Ну еще, конечно, интерьерчик не ахти, пол холодный, и пить охота.

— О, как я не подумал о даме?! — наигранно удивился Аксель. — Забыл пр-р-ритащить сюда кр-р-ровать, — и каркающе расхохотался.

— Смейся-смейся, пернатик, — прошипела Машка. — Как только выберусь — проглочу и даже не подавлюсь!

— Пр-р-рости, дор-р-рогуша, но пасть так шир-р-роко не откр-р-роется.

— Для тебя я увеличу свои возможности.