Случайностей не бывает

Когда пыль осела, Яна и отделившие себя от крыс черти увидели сапог. Шириной он совпадал с шириной шпал, на которых лежали рельсы. Нога из сапога выше колена каким-то образом уходила в потолок тоннеля. Второй сапог стоял на встречных путях.

Их всех только что чуть не растоптали.

Их спас Джо, сумевший в сумраке тоннеля разглядеть подошву гигантского сапога, подбитую гвоздями размером со сковородку, стоявшего в позиции «раздавлю таракана».

Вот что значит чертовски хорошее зрение.

– Это ка-какой размер? – чуть заикаясь, спросила Яна, обнявшая в целях взаимного успокоения сразу трёх крысяток.

– Три меня, – подумав, ответил Роберт. – Или четыре.

– А я его ни разу не видел, – нерадостно пробормотал Джозеф.

– Теперь увидел, – заметил Бенедикт. – Деньги за просмотр можешь положить мне в гроб.

– А вперёд он может ходить? – спросил Джо.

– Может, – меланхолично ответил Беня.

– Тогда прощайте. Так быстро телегу я не разверну.

Джо подтянул себе на колени ближайшую крысу и начал гладить её с такой скоростью, что она чуть не задымилась.

– Страшно подумать, что с нами мама сделает, если он нас раздавит.

Роберт нервно жевал кончик крысиного хвоста.

– А-а-а! – заорали они вдруг все разом.

Это ноги переступили с ноги на ногу.

– Это вообще что? – спросил Артём, положив руку на колотящееся сердце

– Мёртвый Проходчик, – ответил Роберт.

– Спасибо. Мы всё сразу поняли, – сказала Яна таким голосом, что Боб поторопился объяснить.

– Когда тоннели рыли, проходчики погибали. И не один. Заключённые же рыли, кто их считал. Понятно, многие перекинулись в призраков. Особенно, если в тоннеле завалило. Ну и постепенно они как-то сошлись в одного. Такого, что видишь, в тоннеле не помещается. Мы зовём его Мёртвый Проходчик.

– Если он призрак, как он это? – Янка топнула ногой.

– Да кто же его знает. Как-то.

Сапоги по очереди отодвинулись назад в тоннель, из потолка опустились огромные колени, рядом с ним в грунт упёрлась огромная ладонь: Мёртвый Проходчик наклонялся. Процесс был не мгновенный. Наконец из потолка вышла голова в смешной каске, похожей на кепку. Вторая рука придерживала ручку отбойного молотка, лежащего на правом плече. Большая часть молотка уходила в потолок. Лицо Проходчика было чёрным, как у шахтёра. Ну, собственно, шахтёрами он и был, многими шахтёрами.

– Видишь? – дёрнул Яну Артём.

– Что? Это? Его?

– Его здесь не должно быть.

Яна затрясла головой, яростно соглашаясь с тем, что Мёртвого Проходчика здесь быть не должно. И её, если можно, тоже.

– Да ты боком посмотри, мы же только что говорили.

Яна скосила взгляд. Воздух по контуру Мёртвого Проходчика заметно дрожал. Она скосилась на чертей. Черти были на своём месте, где им и полагалось быть по расписанию этого мира. А вот Мёртвый Проходчик – нет. Что не мешало ему перегораживать путь.

– Тоннель закрыт. Объезд, – сказала голова в каске.

– Он дурак? – спросила Яна у всех. – Мы в метро. Какой объезд?

Она постучала себе по лбу.

– Объезд, – повторила голова. – Налево.

– Ну поговорите вы с ним, – потребовала Яна у чертей. – Вы же местные. Что ему вообще надо?

– Да мы вообще первый раз видим, как он разговаривает, – поёжился Бенедикт, даже не сказав Яне, что она такая же местная, в московском метро, как они. – Обычно он появляется и исчезает. Молча. Там, где новые тоннели роют. Считается даже, хорошая примета. Одного – двух заберёт, но не больше.

– Ну вот, на этой ветке как раз и рыли. Тропарево, – мрачно сказал Джо. – И дальше ещё роют.

– Ну не здесь же, – уточнил Роберт. – Здесь ему делать нечего.

– Куда заберёт? – решил уточнить Артём.

– В себя.

Джо изобразил, как будто он что-то всасывает у себя из кулака.

– Объезд, – ещё раз повторила голова.

Она смотрела прямо перед собой, и трудно было сказать, замечает она их или нет. Глаза, с две ванны размером, не двигались.

– Да какой объезд? Откуда объезд? – воскликнула Яна. – Там люди скоро на пути повалятся, как доминошки. Эй, мёртвая голова, отвали куда-нибудь!

Голова молчала.

– Объезд тут как раз есть, – так же мрачно, как Джо, сказал Роберт. – Старый тоннель. Когда красную ветку открыли, она была самая первая. Другие ещё строили. И часть поездов после Охотного ряда шли не прямо, до Библиотеки, а сворачивали на Коминтерна. Станция там уже была открыта, а голубая линия ещё нет. Вилочное движение называется.

– Коминтерна? Это где? – не понял Артём.

– Александровский сад сейчас. Потом, когда Филёвскую ветку открыли, перестали ездить. А тоннель остался. Он засыпан слегка, но мы сможем проехать, если очень захотим. Потом до Киевской и по кольцу, до Парка культуры.

– Время потеряем, – пробормотал Беня.

– Это если он дальше где-нибудь свои сапожищи не выставит, – добавил Артём. – Объезд нам можно и через Курскую устроить, если такими ногами махать.

– Может быть, маме позвонить? – предложила Яна проверенное средство.

Три чёрта одновременно поморщились и помотали головами.

– Крайний случай, – пояснил Роберт.

– Может быть, ты с ним поговоришь? – предложил Артём. – Там, на Конечной, ты с целой толпой справилась.

– Они были под чем-то седативным, – решила поскромничать Яна.