Случайные нити

– Сегодня ты освобождена, – сказал магистр Ларриэль, поднявшись. – Хочешь – иди. Хочешь – не иди. Твоя форма в ванной комнате на верхнем этаже. Я сейчас отправлюсь в учебный корпус. Захочешь остаться – бери, что хочешь. Захочешь уйти – закрой как следует дверь.

– Поняла, – ответила, сильно сжимая пальцами стакан.

Мужчина отправился к выходу, но возле двери остановился.

– И, Льерра, – он сочувственно на меня посмотрел, – мне правда жаль.

Преподаватель ушел, а я еле сдержалась, чтобы не швырнуть стакан с водой на пол. Нужно успокоиться. Я сильная. Я смогу. Да, он бросил меня. Но разве я раньше сама не говорила, что единственное, что мне нужно, это чтобы он был жив? Так чего тогда злюсь? Он жив. А что ушел – так скатертью дорожка!

Но что бы ни думала, в груди зияла дыра. И она постепенно поглотила злость, оставив лишь боль и жалость к себе. Подтянув колени к груди, обняла их руками и спрятала лицо. Слезы потекли по новой. Я пыталась сосредоточиться на дыхании, чтобы успокоиться, говорила себе, что как взрослая девочка должна взять себя в руки, но…

Подняв руку к сережке, а для ее использования собственная магия была не нужна, дернула нить Макса. Ничего. Ответа нет. Даже связь не устанавливается, словно он избавился от своих артефактов, решив стереть прошлую жизнь и начать с чистого листа.

И тут меня накрыло окончательно.

Почему? Почему он так поступил? Неужели так сильно меня ненавидел? Но ведь… но ведь это не так… Мы часто разговаривали, и я видела, как он смотрел на меня… В его глазах не было ненависти. Иногда он оказывался недоволен и как-то раз даже разозлился, но ненависть… нет. А тогда в доме, в закрытом кармане, когда Макс испугался? Разве это не означало, что он ко мне неравнодушен? Или он испугался за себя? Но разве тогда он мог бы так меня целовать, словно боялся потерять…

Я плакала в подушку, надеясь, что никто не услышит. Заливалась слезами, задыхалась в собственном горе и на каждое свое «а может быть» находила новое оправдание его действиям. И мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда за собственные чувства и за то, что я готова была простить все, если он вернется.

Раньше, когда смотрела фильмы и читала книги, представляла себе страдающих от неразделенной любви сидящими на лавочке в парке и пускающими одинокую слезу, но я… Моя реакция оказалась совсем другой. Меня трясло. Все мое существо будто переворачивало вновь и вновь, до тошноты и поднявшейся температуры. Никогда бы не подумала, что настолько больно и тяжело кого-то терять. Дальнейшей жизни было не видно, казалось, словно она кончена и больше у меня нет будущего.

На пары в этот день я так и не пошла, но на следующий собралась с силами, наклеила улыбку и, чувствуя себя некомфортно и даже страшно без присутствия хранителя, отправилась в учебный корпус.

Главное, он жив. А что до меня… придется потерпеть.

Сквозняк. Извечный сквозняк раздражал практически всех в этом замке. Он догонял, заставлял кутаться в одежду и шипеть на каменные стены. Пробирал до костей и, казалось, даже мог достать до души. Слуги боялись предложить своему господину утеплить замок. Он не из тех, кто прислушивается к низшим. А высказав неугодную мысль, можно было лишиться головы… Поэтому рабы предпочитали кутаться в недостаточно теплую форму и молчать. Молчание в этом месте – самое настоящее золото. Проверено неоднократно на новеньких, пытающихся чего-то добиться. Их головы, украшающие двор, напоминали всем об одной простой истине: хочешь жить – держи язык за зубами.

И существовал в этом замке тот, кому сквозняк был по душе даже в самые морозные дни. Хозяин не чувствовал холода уже давно. Ни холода, ни тепла. Ему нравилось ощущение, когда поток воздуха подхватывал подол плаща и зловеще развевал его. Словно маленький танец тьмы. Прекрасный и ужасный.

В этом замке не было места для радости. Само понятие забылось многие десятилетия назад. Рабы жаждали спокойных дней, когда никого не убивали и запах смерти не разносился по широким темным коридорам. А хозяин… его радость отличалась от общепринятой. Он испытывал подобие счастья только в двух случаях: если кого-то убивал или мучил, или множил свою и без того немалую силу.

В этот же довольно теплый день для весны он был особенно… рад, глядя на закованного в подавляющий магию металл пленника. Мучителю нравилось смотреть, как тень тщетно пытается сдержать боль, причиняемую оковами. Изредка вырывающийся рык для давно прогнившей души звучал словно музыка. А ведь это только начало! Всего лишь приманка в силке. Некогда бывший темным эльфом мужчина кривился в маниакальной улыбке, предвкушая, когда же клюнет его настоящая цель. Хозяин не сомневался, она не просто клюнет, а сама стремглав помчится в ловушку, чтобы освободить и забрать свою зверушку. Оставалось лишь ждать, когда птичка осознанно залетит в услужливо подготовленную клетку. А уж дверцу он за ней закроет сам.

Лекция 25 – Письмо

– Льерра, очнись, – вырвал меня из задумчивости Кай.