Случайные поцелуи

— Обращайся в любое время, — вежливо сказал он, чтобы напомнить Алексии, что они вообще-то не друзья. В отличие от Адама люди не часто обращались к нему за советом. Не то чтобы он так уж любил их раздавать. Помощь другим людям — это всегда ответственность. Впрочем, если ему удалось помочь Алексии, то он только рад. Это означало, что он на шаг приблизился к своей свободе и что скоро сможет вздохнуть полной грудью.

В устремленных на себя зеленых глазах Рейф прочел робкую надежду.

— Друзья зовут меня Лекси.

«Лекси-секси», — тут же подумалось ему. И так оно и было на самом деле, хотя сама Лекси, похоже, этого не сознавала. Но сейчас, стоя в лучах солнца, со своими яркими волосами и мягкой улыбкой, блуждающей на чуть приоткрытых губах, она была невероятна сексуальна. И это гибкое, стройное тело… Впервые в жизни Рейф почувствовал чуть ли не зависть к Адаму.

«Нет, — решил он, усилием воли отгоняя непрошеные мысли, — мне определенно нужно поскорее сбыть ее с рук, пока я еще бог весть чего себе не надумал!»

«Это почти что дежавю», — думал Рейф, снова стоя у лимузина. Лекси попросила дать ей двадцать минут, чтобы принять душ и переодеться. Рейф усмехнулся про себя, приготовившись ждать дольше, — женщины редко укладывались в указанные ими же сроки.

Он взглянул в сторону двустворчатой парадной двери как раз в тот момент, когда из нее вышла Алексия. Несмотря на просьбу называть ее Лекси, Рейф даже про себя старался думать о ней как об Алексии. Имя Лекси теперь неизменно ассоциировалась у него с «секси». Рядом с ней шел дворецкий. Вместе они спустились по лестнице. Ее непослушные густые рыжие волосы снова были лишены свободы и стянуты в скучный, строгий узел. Алексия переоделась в кремовый костюм с бежевой блузкой, видимой в маленьком вырезе пиджака, застегнутого на все пуговицы. На шее скромная нитка жемчуга.

Алексия остановилась рядом с Рейфом:

— Ну что, поехали?

Рейф уже изнывал от нетерпения поскорее сесть в машину и отправиться в путь, но не мог не спросить:

— А твоя… мать?..

— Она обедает в Историческом обществе.

Вот как? Впрочем, так даже лучше. По крайней мере, теперь их точно ничто не задержит и ему не придется быть свидетелем сцены душераздирающего прощания или напутственных слов, перемежаемых слезами. И уж тем более не придется выслушивать речей, подобных той, что произнесла мать Алексии на ужине. Казалось, те слова скорее предназначались для гостей, а не для дочери. Все это казалось каким-то… неправильным, что ли. Рейф прекрасно знал, что значит «долг» и «обязанность», но он думал… Впрочем, это не важно. Отношения между матерью и дочерью его не касаются.

— Мы попрощались раньше, — добавила Лекси. И Рейф снова не совсем понял, ради кого она это сказала: ради него или больше для себя.

Водитель открыл дверцу черного «бентли», но сначала Алексия обернулась к дворецкому и крепко обняла его.

— Берегите себя, мисс, — негромко сказал он.

— Обязательно, Стэнли. Вы тоже.

— Разумеется.

Алексия села в машину. Рейф уже готовился последовать за ней, как услышал голос Стэнли:

— Пожалуйста, позаботьтесь о ней.

Рейф еще никогда не сталкивался с тем, чтобы ему приказывали дворецкие. Несмотря на «пожалуйста», это все же был приказ. Однако увлажнившиеся глаза пожилого мужчины тут же заставили его послушно кивнуть. По-видимому, дворецкий семьи Виндхем-Джонс был искренне привязан к своей молодой хозяйке.

— Конечно, — сказал он. И неожиданно понял, что если для матери Алексии ужин в Историческом обществе важнее отъезда дочери, то хорошо, что в этом доме есть кто-то, кому Алексия небезразлична.

В машине Рейф тут же взял в руки газету, разделявшую его и Алексию, и пробежался взглядом по заголовкам. Автомобиль мягко тронулся с места. Алексия молчала и не произнесла ни слова, даже когда они достигли той части парка, где Рейф искал ее прошлой ночью. Не произнесла они ни звука и тогда, когда ворота, ведущие к поместью, за ними закрылись.

В ее молчании было что-то тревожное, поэтому, подняв на нее глаза поверх газеты, Рейф был уверен, что снова увидит на лице Алексии терзающие ее сомнения. «Хорошо, что мы уже в машине и ей некуда деваться», — успела мелькнуть в его голове мысль, прежде чем он увидел выражение ее лица. На несколько секунд Рейф потерял дар речи, так как ее глаза блестели, выдавая возбуждение и нетерпеливую радость. Почувствовав его взгляд, Лекси обернулась к нему, и ее улыбка стала шире. Рейф быстро взял себя в руки.

— Насколько я понимаю, больше никаких запоздалых мыслей? — заметил он.

— Если уж я собралась ехать, то нужно получить удовольствие от поездки. Не вижу смысла делать что-нибудь наполовину. — Она оглянулась через плечо. — К тому же ты даже не представляешь, что означают для меня эти закрывшиеся ворота. — Лекси сделала глубокий вдох. — Свобода!

— Ошибаешься. Отлично представляю.

Лекси, по-прежнему улыбаясь, взглянула на него:

— Ладно, допустим, что ты правда можешь это себе представить, но все же не до конца.

— Разве до этого у тебя не было свободы?