Случайные соседи

- Это была прелюдия. Я скоро вернусь. – Губами Давид коснулся моей щеки, легко, еле ощутимо, но мне было достаточно для того, что бы вспыхнуть. Леманн поднялся на ноги, переложив из руки в руку трость. Он не заботился о том, что нас видели все. Внимание каждого из гостей этого концерта было приковано к нашей паре. Я слышала срывающиеся затворы фотокамер и вспышки.

Короткое вступление еще играло, когда он поднялся на сцену. Уверенный в себе, расслабленный и степенный. Каждый его шаг был тщательно просчитан и выверен.

- А теперь, дамы и господа, человек не нуждающийся в представлении – Дэви Леманн! Автор всего того, прекрасного и удивительного, что вы сегодня услышите.

Александровский парк содрогнулся от громоподобных аплодисментов. Я сглотнула комок в горле, и тоже захлопала в ладоши, но гости уже притихли, и мои хлопки стали единственными… эхом разносящимися по округе, не такими уверенными, но искренними, и заключающими.

Давид улыбнулся, повернувшись в мою сторону. Эта улыбка была только для меня.

Затем он сел за пустующий рояль, открыл крышку, провел по клавишам пальцами, и начал мягко гладить и придавливать их, одну за другой.

Лица окружающих меня людей померкли и смазались, приглушенные молодой зеленью. Я не отрывала глаз от Леманна.

Как же ничтожно мало, я о нем знала. И ведь даже не потрудилась заглянуть в интернет, или новые выпуски газет и журналов.

- Удивительно талантлив, и красив! – Место Давида рядом со мной заняла София Разина, жена дирижёра

- Да... – Просто ответила я. Заполненная музыкой до краев. Глаза мои непроизвольно наполнились влагой и защипали.

- Как жаль, что Дэви не может сполна насладиться и вашим творчеством, Мириам, так, как это делаете Вы сейчас!

- Кто Вам сказал? Он может. – София задумалась.

Моей спины коснулись женские пальцы, и теперь от единственного человека, которого я хотела сейчас видеть, меня отвлекала Вероника. Ни один гость не сделал им замечания.

Вероника ушла в дебри музыкального искусства, и я ни слова не понимала из того, о чем она говорила. Предпочла воспринимать ее болтовню лишь как фон.

Дамы оставили меня лишь под конец выступления. Давид встал и поклонился. Зрители тоже встали.

- Мириам, простите за такой … бестактный вопрос, но любопытство просто снедает нас! Кто вы друг другу?

Леманн начал спускаться со сцены.

- Мы?

-Да вы. Давид и Вы…?

Я практически созналась, что мы просто соседи. Что я точно не знаю даже, как объяснить, как я попала сюда. На этот праздник высшего общества. Вся такая разбитая, растерянная, не компетентная в музыке… Но знакомые руки обняли меня сзади и прижали к твердой груди.

- Мы вместе. – Весело ответил за меня Давид. – Мири, пойдем?

- Ты освободился?

- Если так нужно… - Он склонился к моему уху. - … Тогда я полностью свободен!

Мы ушли вглубь парка, к свисающим с дерева качелям. Мы сбежали. Давид прихватил два бокала фруктового пунша и сладкую вату, которою раздавали только детям.

Девушки же остались стоять на месте, и ошарашенно провожали нас взглядом.

- София, я не ослышалась?

- Нет, дорогая моя Вероника … Они вместе! Интересно, а Изабелла знает?

Глава 21. Смятение

Мы качались на качелях. Парк был наполнен жизнью, шумом, голосами. Между нами можно было спокойно посадить еще одного человека, но я прилипла к канатику, на котором держались качели, обнимая его, и прислонившись виском.

- Сыграешь потом еще раз? Твои друзья были слишком… разговорчивыми. Мешали.

- Конечно. Хочешь вату?

- А ты поделишься? – В этот момент Давид оторвал большой кусочек розового ватного облачка, и протянул мне.

- Это для тебя.

Я улыбнулась.

- Ммм… давно позабытый вкус! Сладко, и приторно на языке. – Я оттолкнулась посильнее туфельками от земли, и волосы взлетели вверх, а потом облепили спину. – И пальцы теперь липнут друг к другу.

- Людей слишком много вокруг?

- Нет. Все остались на фуршет. Так что вокруг споко йно, и безлюдно. Дашь еще? – Я потянулась к Леманну, а он схватил мои пальцы, засунул себе в рот и облизнул. Язык скользнул по фалангам и подушечкам.

- Теперь и мне сладко…

Мне показалось, или сердце действительно кувыркнулось? Мы оба засмеялись. Загорелая и упругая кожа натянулась на щеках мужчины.

«Какой же ты красивый… и удивительный» - Подумала я, но вместо того, чтобы озвучить свои слова вслух, я пододвинулась ближе, сжала белую рубашку по бокам, проскользнув под пиджак, и коснулась его губ своими.

Оба стаканчика с пуншем полетели на землю, за ними последовала и вата. Бестолковое расточительство такого вкусного лакомства, но мне не было жаль.

Моих щек коснулась сначала одна холодная капля, затем другая. Прогремел гром, и дождь полился на наши головы.

Не разрывая глубоко поцелуя, Давид снял свой пиджак и накрыл меня им, словно палаткой, посильнее оттолкнулся, не давая качелям замедлить свой ход.

Голова закружилась. Мне было так хорошо! Безумно хорошо!

По мокрому бархату зеленого платья блуждали знакомые, и такие желанные руки.