Случайные соседи

- Что мне делать, Изи? – Соседка хохотнула, и ответила на иврите. Сильно надулась.

- Давай я покажу… - Из темноты укромного уголка вышла девушка. Кудрявая, резная, как вазочка. С круглым покатым лбом, маленьким носиком, пухлыми губами… Изабелла. На ней был белый сарафан, шея и декольте лоснились от пота, как и у всех нас. Температура в Микве была запредельной.

Женщина взяла мисочку с другого края, и вместе со мной, практически касаясь, пошла к Соне.

- Садись, Мириам. – И прекрасное видение грациозно опустилось у невесты. Я села по другую сторону. Меня захлестнул интерес. – Ближе. - И она улыбнулась уголками губ.

Интересно, а она меня съест?

Озираться по сторонам было бы слишком с моей стороны… как проявление страха или слабости. И я просто слушала краем уха шепот женщин, и пробивающийся взволнованный голосок Изольды.

- Давно не виделись. – Иронично заметила я, переходя на «ты» без предложения. Сколько ей потребуется, что бы сбросить фейский лик и показать зубки?

- Да и знакомство выдалось у нас коротким.

- Нужно обязательно наверстать это упущение. – Мои губы тоже растянулись.

Вместе, мы умащивали волосы невесты. Изабелла рассказывала истории и легенды. Не для одной меня конечно. Соня тоже внимательно слушала, и, казалось, прекрасно понимала возникшее между мной и Беллой напряжение.

- Говорят, вы с Дэви живете вместе и здесь? – Мягкий и сладкий голос. Пропитанный ядом.

- А кто говорит? – Удивилась я. Я стояла на коленях, и после этого вопроса тоненькая ручка Сони легла на мое бедро. Она повернулась ко мне, и пристально посмотрела в глаза. Предупреждение так и не слетело с её губ, она продолжила хранить молчание.

- Разве что хромая собака не знает еще… - Голос Беллы дрогнул. По лицу пробежала тень.

- Не думаю, что это кого-то касается, кроме меня и Давида. – Я подняла руку Сони и тоже намазала ее маслом. Не была уверенна, что стоило это делать по традиции.

- Напрасно. Очень даже касается, так как он глава нашей общины.

- Это же не значит, что всех вас касается его личная жизнь?

- Всех, может быть, и нет. Но вот меня…

- А тебя – в особенности не касается.

- Ты можешь подумать, что я враг вам, но это не так… Мириам, поступая не всегда хорошо и честно, я лишь хотела проявить заботу…

Я хотела подскочить на ноги, но сдержалась. Решила всмотреться в это красивое лицо.

Смесь из боли, страха, злости и безысходности…

- Что сделал твой отец, когда узнал, что ты подбросила мне в машину наркотики? – Соня вздрогнула.

- Сегодня мы готовим невесту к свадьбе… не время и не место. Но если ты захочешь услышать от меня эту историю, или какую либо еще… То я полностью к твоим услугам. Мы можем подружиться.

- Очень в этом сомневаюсь.

Потом мы обедали всей дружной компанией, и разошлись по домам. Изабелла постояла на крыльце Миквы, провожая меня взглядом, но больше не заговаривала со мной. Подошла только Соня. Она сказала, что была рада со мной познакомиться, поблагодарила за этот день, как всех других женщин, и потом, импульсивно обняла меня.

Этот жест был странным и обескураживающим. Я застыла на месте и не смогла даже заставить себя обнять девушку в ответ.

Я дошла до дома отца, прошлась по дорожкам вокруг, размышляя, и вернулась к Давиду.

Он еще не освободился, поэтому мне пришлось самой позаботиться об ужине, запечь овощи и рыбу, нарезать сыр.

Потом я сделала набросок на конверте с коммунальными счетами простой шариковой ручкой. Несколько раз обвела черты Изабеллы, потом замалевала, скомкала и, выбросив конверт в мусорную корзину, принялась выбирать фильм.

Ужастики, мелодрамы, комедии… папка без названия с видеозаписями. Если бы я не самовольно не приняла сухой закон, то открыла бы бутылку вина…

Я открыла первую наугад папку, и экран заполнился образами людей.

Оцифрованные пленочные домашние съемки.

Шумели волны, заползающие на песчаный берег. Кудрявый мальчик лет четырех, забегал в воду по колено, потом со звонким смехом, отбегал, обдавая брызгами молодую женщину в голубом хлопковом платье.

- Дэви! – Возмущалась она, шутя, и закрывали лицо руками.

- Мама, мама! Попробуй, какая теплая! – И ребенок запускал руки, дотрагиваясь до дна и поднимая подводные облака песка. Он смотрел на мать, Анну, как я догадалась, и его взгляд был ясным, пронзительным. – Вот – ракушка! Розовая! Кто-то отломал от нее уголок!

- Сынок, возможно, она такая и была!

Безумно красивый малыш… такой любознательный.

Я забыла про еду, и открывала папки с видео одну за другой. В школу он пошел в клетчатом пальто и кипе, которая прижимала кудряшки, и которую он отказался снимать. Его голубые глаза внимательно следили за одноклассниками и искали в толпе родителей. Он слегка щурился.

В десять он выбирал себе очки. Ездил на первую операцию на глаза, и родители снимали его в палате, читающим книжку, и рассматривающим яркие картинки.

В пятнадцать Дэви был уже в очках с толстыми линзами. Долговязый, с заостренными чертами лица, кудрями, закрывающими уши, длинной шеей. Анна, его мама, сажала цветы у себя в саду, возле дома, в который мы приезжали с Давидом