Случайный билет в детство (СИ)

После отделения четвертой части, ствола осталось ещё прилично. Вчетвером оттащили остаток к куче с сучками, вернулись обратно. Женька осторожно прошел вдоль осыпи и подобрал отлетевшие ветки.

— Пацаны, смотрите! — вдруг крикнул он. Мы подошли к Женьке. Он показывал на стену. В десяти метрах от начала осыпи, на самой стене, была ровная площадка, шириной в полтора метра и длиной в четыре. Но до неё вела узкая четырёхметровая тропка, шириной чуть меньше полуметра, и добраться туда можно было, прижавшись к стене. В самом начале тропки, росло маленькое и кривое деревце, а тропа была вдоль и поперек исчерчена трещинами. Выглядело это не очень надёжно, однако Женька, бросив собранные сучья, двинулся к площадке.

— Стой, — запоздало крикнул я, глядя на сразу затрясшееся деревце.

Но Женька, прижимаясь к стене, добрался до площадки и восторженно завопил:

— Здорово! Как на балконе! Природном, — и обернулся к нам, — идите сюда. Тут такая красота!

— Однако стихом заговорил, — хмыкнул Савин, и тоже двинулся к уступу.

— Олег, стой! — я попытался остановить его. Но и этот не внял. Деревце опять закачалось, и холодок по спине пробежался, однако Олег без проблем добрался до уступа.

— Серёга, Ильяс, идите сюда! — заорал уже Савин, — тут в натуре красиво!

Вот, блин, ещё один эстет нашелся! Неужели там что-то видно лучше, нежели отсюда?

Расулов, подошел к краю, посмотрел вниз, затем спокойно перешел на тот широкий выступ.

— Ага! — в один голос заорали Савин и Переходников, — вот и Ильяс тут…

— Делать мне нечего, как по скалам козлом скакать.

— Да он струсил, — засмеялся Переходников, — а Громозека бы не испугался. Слабо, Вяз?

— Слабо, — вторит Савин, — Вязу слабо! Высоты испугался! Ха-ха!

— Мне не слабо, — кричу им, — нас, вообще-то, внизу с дровами ждут. И Григорьев предупреждал…

Но этим, похоже, на всё плевать с высоты в двадцать метров. Ладно хоть Расулов молчит.

— Подождут! — кричат в один голос ценители прекрасного. — А лично нам он ничего не говорил. И чего ты его слушаешь? Короче, мы с этого места не сойдём, пока не докажешь, что тебе не слабо.

— Ладно, Вяз, — это уже Ильяс, — давай сюда. Ничего не случиться.

Ишь ты, доказательство смелости нужно, как будто я её совсем не доказывал. Ладно, сдалась моя благоразумная часть, придется сходить на этот «балкон». Гляну на эту красоту. Парни прошли, и ничего не случилось…

— Плохая идея, — бормочу себе под нос и ставлю ногу на тропку, а сам кошусь на деревце, служащим своеобразным индикатором движения по зыбкой дорожке. Деревце не качается. Это послужило дополнительным стимулом. Прошел больше половины, как вдруг раздался скрежет, деревце мелко задрожало, а у меня из-под ног поехал камень.

Успел в падении ухватиться за крепкий уступ площадки, а внизу загрохотал каменный обвал.

Я повис на руках, зацепившись за край скалы. Передо мной темный гранит. Смотрю вправо. Тропы, по которой мы шли — не было. Нащупываю ногой крохотный уступ носком кеды. Утверждаюсь на ноге и елозю по стене второй ногой в поисках опоры, но ничего не находится. Тогда вцепляюсь руками покрепче, и чуть отклонившись назад, смотрю… да вниз, но не в пропасть, а на стену. Вот она, нужная расселина. Вставляю ногу, поворачиваю, заклинивая ступню, и приподнимаюсь. Голова оказывается выше края, и я вижу, что Олег с Женька и Ильяс сидят на задницах, испуганно вжимаясь в стену. Глаза у Савина по пять копеек, а Женька вообще зажмурился. Ильяс бормочет что-то.

— Помогите… — но из горла вылетает только хрипение. Прокашливаюсь. Ильяс и Савин тут же кидаются ко мне.

— Серёга!

— Живой!

Олег хватает так, что я чуть не срываюсь вниз.

— Осторожно, мля! — матерюсь сквозь зубы.

— Ильяс, помогай! — кричит Олег и тянет меня за левую руку. Расулов, стремительно бледнея, хватает за правую. Забираюсь на площадку и облегченно вздыхаю, а ценители красоты сразу прилипают к стене.

— Серёг, ты как? — шепчет Савин, и замолкает под моим взглядом.

— До доказывались, мать-перемать?! — рявкнул я, так, что все эстеты вжались в стену ещё сильней, и уже тише спросил, — где верёвка?

— Там, — и Олег вяло махнул рукой за спину.

— Где там?

— У бревна оставил.

— Охренеть! — Я сел рядом с парнями. Вот тебе, бабушка, и всякий случай! Оставалось сидеть на этой каменной полке, пялиться на обалденный горный пейзаж и выражать свой восторг матом.

— Мой дядя самых честных правил, — вдруг начал читать стих Савин, — когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил. И лучше выдумать не мог…

— Да, — усмехнулся я, — лучше выдумать не могли, как сюда залезть, на этот природный балкон, мля!

Я отвернулся и закрыл глаза. Интересно, обвал услышали? Возможно. Покричать? Нет, крик не услышат. Лагерь находятся у подножия горы совсем с другой стороны, а ещё еловый лес крик заглушит. Однако обвал должны были услышать. Хотя…

— Мы все учились понемногу, — продолжал Олег, — чему-нибудь и как-нибудь…

— И мало думали башкою, авось и выйдет что-нибудь! — зло выпалил я, но Савин даже не сбился.