Случайный билет в детство (СИ)

Наконец мы миновали пятиэтажку с номером один, и царство душного бетона и жаркого асфальта закончилось, дальше был только частный сектор с узкими тенистыми улочками. Осталось пройти до следующего перекрестка и повернуть направо, а там через два участка дом Расуловых.

— Ого! — удивился Олег, когда мы повернули на нужном перекрестке. — Они там что, той собрались устроить?

— Ага, и байгу заодно.

— Какая байга, — хмыкнула Марина, — тут же места не хватит.

— Я смотрю тут без скачек весело!

Похоже, в приготовлении праздника принимали участие все соседи. Они сновали через улицу, нося продукты и посуду.

— Это не улица, — хмыкнул Савин, — это кухня какая-то!

— Ага, кухня в полквартала.

— А пахнет-то как, — прошептала Марина, — вкуснота!

Да, запах был обалденный. Рот тут же наполнился слюной. Особенно выделялся запах свежеиспеченного хлеба. Помнится, у Расуловых имелся тандыр, в котором пекли вкуснющие лепешки.

Неожиданно нам навстречу вышел Ильяс с ведром очищенной картошкой.

— О, ребят, привет! — Он поставил ведро на асфальт и поздоровался. — Вы проходите, я сейчас картошку отнесу и к вам вернусь.

Ильяс подхватил ведро и побежал через дорогу.

Участок Расуловых был огромен по сравнению с соседними. В центре участка стоял каменный дом с мансардой, а вокруг него был большой сад. Вдоль забора росли вишни и абрикосы, а в глубине участка яблони. Напротив дома имелась площадка, где уже были установлены накрытые скатертью столы, с расставленной посудой. Сбоку от дома курилась дымком летняя кухня, суетились женщины, а почти у забора стоял длинный мангал заправленный дровами, но он пока был не у дел, зато рядом висели рядком три огромных казана, под которыми горел огонь. Возле них колдовал отец Ильяса. Мясом Датур Акылбаевич всегда предпочитал заниматься сам, оставляя право готовить гарниры своим домочадцам.

У ворот нас догнал Ильяс.

— Ата! — позвал он отца.

Тот обернулся, снял с плеча полотенце, вытер руки и подошел к нам.

— Гости в дом, радость в дом! — Расулов улыбнулся и повел рукой. — Чего стоишь, Ильяс, представь мне своих друзей.

— Это Марина. — Спохватился тот.

— Очень приятно. — Расулов галантно пожал руку Зелениной.

— Это Олег…

— Это Сергей.

— Ну, здравствуй, джигит! — Наверно мне досталось рукопожатие крепче и продолжительнее. Цепкий взгляд пробежался вниз-вверх, задержался на лице… Наверно оценивал степень повреждений. Ну не приметы же он составлял?

Должно быть я смутился. Если честно, мое внешнее состояние совсем не праздничное, и пришли без подарка…

— Воина и раны красят, — казахской поговоркой сказал Расулов, верно угадав мои мысли.

— Датур Акылбаевич, поздрав…

— Стоп! — прервал он меня. — Поздравления потом… и молодец, что гитару взял!

Я забрал у Олега инструмент. Права была Марина, и я знаю — что подарить Расулову.

Вдруг из-за мангала выскочил мальчишка с игрушечным автоматом.

— Ура! — крикнул он и прицелился в отца. Игрушка громко застрекотала.

Расулов вскрикнул и картинно схватился за грудь.

— Ох, я убит! Кто же теперь приготовит плов и зажарит шашлык?

— А ты на новенького, — засмеялся Рустам, и тут же взяв нас на прицел. — Руки вверх!

— Нихт шиссен. — Савин мгновенно поднял руки. — Гитлер капут!

— Я-я, — поддакнул я, — совсем капут!

— Натюрлих, — добавила Марина, но рук в отличие от нас не подняла.

Датур Акылбаевич засмеялся, и взъерошил сыну волосы.

— Рустам, проводи гостей в беседку. Ильяс, скажи матери, чтоб поесть ребятам собрала, потом вернись, с котлами поможешь…

Мальчишка дернул игрушечным стволом, показывая направление. Олег двинулся первым, не отпуская рук, следом пошел я, за нами Марина. Рустам отконвоировал нас в глубину сада к самой беседке. Надо сказать — беседка больше была похожа на навес над чайханой. В ней, сидя по-турецки вели неспешную беседу два ветерана — Косен Ержанович и дед Ильяса.

Ветераны встретили нас удивленными взглядами. Оглядываюсь — оказывается, Рустам незаметно исчез. Вот партизан, испарился, оставив нас с поднятыми руками. Олег что-то бурчит в адрес мелкого шалопая, а в ответ из вишневых кустов раздается хихиканье.

— Здравствуйте! — одновременно поздоровались Олег с Мариной.

— Амансыз ба, аталар! — вспомнил я уважительное приветствие на казахском.

— Здравствуйте-здравствуйте, ребята, — закивали ветераны, — проходите, присаживайтесь.

Обычно под навесом стоял стол со стульями, но сейчас вся мебель, по известным причинам, сконцентрирована в одном месте, а вместо них на полу беседки расстелен ковер и поставлен маленький столик на коротких ножках. На столике стоит фарфоровый чайник, и маленькие пиалы с зеленым чаем.

Мы снимаем обувь и рассаживаемся у столика. Я, отложив гитару, сажусь по-турецки, Олег тоже, а Марина на предложенную Касеном Ержановичем маленькую подушку.

Почти сразу появляется мама Ильяса с подносом и начинает расставлять перед нами тарелки, точнее не тарелки, а крупные пиалы, от которых идет умопомрачительный аромат. Каждому достается по лепешке, еще хранящие запах и тепло тандыра.

— Кушайте, ребята, — говорит Расулова.

— Спасибо, — отвечаем мы хором.