Случайный билет в детство

Я вздохнул – про понятия толкует, а сам на стрелку опоздал. Сделав скорбное лицо, я сообщил Громину:

– По понятиям, опоздавшего на стрелку самого ставят на правило, – взглянул в сторону Вершинина, – не так ли, Вершина? Тебе брательник-аристократ наверняка протравил всю забаркасную суть?

Вершинин придержал за плечо сжавшего кулаки и двинувшегося было на меня Громозеку.

– Откуда по понятиям ботаешь? – хмуро поинтересовался он.

– Не важно, – ухмыльнулся я. Половина дела сделана. Правильно я рассчитал – вон как слушают! Продолжаю действовать по плану:

– Предлагаю развести дело так – я и Громин тут, на этом месте, один на один решаем свой вопрос. Только костями, без перьев. Ты, Вершина, как «ведающий», присмотришь и рассудишь. Потом без лишних базаров расходимся краями, – я склонил голову вбок и, прищурился, – законно?

Вершина, чуть промедлив, кивнул:

– Законно.

Я показал на набычившегося Громина:

– Тогда растолкуй ему.

И отошел на несколько шагов назад. Всё складывается пока нормально, как и задумывал – дам в торец Громозеке, и вопрос будет снят.

– Ну что? – Это подошел Савин.

– Я внёс предложение, – кивнул в сторону собравшейся в круг компании, – решат, что моё предложение правильное, то я разбираюсь с Громозекой и всё, вопрос закрыт.

– А сможешь?

– Смогу, Олег. Ты только не лезь, ладно?

– Хорошо, Серёга, – он показал за забор, – там ещё один сидит, не заметил?

– Заметил, пусть сидит.

Честно говоря, вся эта компания меня не так беспокоила, как тот, что остался за забором. С этими все ясно, а тот что? Чего он там спрятался, готовит какую-нибудь пакость? Или просто испугался? А может, это старший брат Громина? Нет, он бы не прятался. Ладно, посмотрим. И ещё появилась мысль, что вовсе не Макс в этой компании верховодит, а Вершина, вон как тот его внимательно слушает. Самой драки я не боялся. Громин старше меня на два года, на полголовы выше, чуть ли не в два раза тяжелее и соответственно сильнее. Но я подвижней, ну и знаю кой-чего. Буду его изматывать – уворачиваться и наносить удары. Обязательно уходить из-под его кулаков. Если он хоть раз попадет, то весь план летит к чертям. Вот как подустанет, так и ногами можно будет поработать. С ним такая тактика пройдёт. Вот с его братом я бы действовал по-другому, потому что он гораздо сильней и опасней, а после сегодняшних событий ещё и злой, и не только на Коротова.

Наконец совещание закончилось, и Вершинин повернулся ко мне.

– Предъява принята, и условия признаны пацанскими. Ты, Вяз, с Громилой махаетесь здесь один на один. Джаги и дубиналы в ход не идут. Махаловка идет до первой крови. Никто в ваш разбор не лезет. После разбора все базары признаются гнилыми. Слово пацана.

– Вот и отлично! – Я отметил, что в голосе Вершины зазвучали нотки уважения.

Глядя на забор, где сквозь узкие щели досок угадывалась чья-то сидящая фигура, скинул спортивную куртку, развязал галстук и снял рубашку, оставшись в смятой физруком футболке. Все передал Савину. Олег взял одежду и отошел к беседке, шепнув мне:

– Удачи.

Громин, сжимая и разжимая огромные кулаки, ухмыляется:

– Ну что, Вяз, претендуешь на правильного пацана?

– Нет, Макс, мне это ни к чему, – я встряхнул руками и начал плавно перемещаться, готовясь к атаке Громина. Вспомнив фразу из любимого фильма, добавил: – Мне за державу обидно.

Лицо у Громозеки в удивлении вытянулось, потом скривилось, и он, зарычав, резко выбросил вперед свой огромный кулак. Мягко отвожу его руку ладонью и, подныривая под неё, правой наношу удар Громину в грудь.

– Млять! – Макс развернулся, потер ребра и тут же кинулся на меня, молотя кулаками как мельница. Я ушел от двух махов, увернулся ещё от одного, ударил сам, отскочил, поставил блок и зашипел от боли. Все-таки сильно бьёт Громила! А он молотил не переставая. Ушел от очередного бокового удара, Макс по инерции провалился вперед и подставился.

Бац! Громин получает удар в ухо, отскакивает и трясет головой, тяжело дыша. Однако быстро приходит в себя и опять атакует. Но его кулаки уже не так быстры, и я сам запыхался. Нет ещё у меня подготовки, как была в будущем, надо закругляться. Уходя от очередного удара, присел и крутанулся на правой ноге, левой подбивая ноги Громина. Он рухнул, а я вскочил и сделал шаг назад, мельком оглядываясь вокруг и заодно переводя дух. Вершина и Тощев стояли в стороне и внимательно наблюдали, Савин с моей одеждой находился у беседки, а тот, что за забором сидел – так там и сидит. Громин медленно поднялся и, выставив руки, рванулся на меня. Я сделал шаг вперед, чтоб нанести удар и… споткнулся, наступив на старую ветку. Громин крепко обхватил меня руками и заржал:

– Все, Связок, я счас из тебя котлету сделаю.

И сжал руки. Вырываться бесполезно, Громозека сильней. Но он неосторожно приблизил своё лицо, и я, недолго думая, боднул лбом. Объятия сразу разжались, Громин схватился за разбитый нос, из которого хлынула кровь. Все, по условиям я победил, схватка закончилась. Глянул на Вершинина.

– Все было по-пацански, – подтвердил тот. – Базар закончен.