Случайный билет в детство

Я огляделся. Куда Олег-то слинял? Вытащил меня, а сам… тут его и увидел. Он что-то диск-жокею говорил. Тот Савина выслушал и с особой радостью провозгласил в микрофон:

– Белый танец!

Как там в песне поется: «На десять девчонок, всего лишь девять ребят»? Только зазвучала музыка… как сначала показалось, ко мне устремились все присутствующие девушки. По крайней мере, не меньше десятка. Они очень целеустремлённо двигались – в голове пронеслись кадры фанаток, раздирающих объект обожания, а ведь только одну песню спел. Следом возникла мысль: «бежать», но «сделать ноги» за сцену не успел. Кто-то сбоку крепко схватил за руку, и я в мгновение оказался на середине зала. Причем вывернуться не было возможности. Хват сильный и знакомый – еще чуть довернуть кисть, руку за спину и мордой в пол…

– Потанцуем? – последовал запоздалый вопрос Марины, но я был рад, что это именно она. – Это я Олега просила тебя привести.

– Здорово ты меня танцевать вывела… – дальше договаривать не стал, просто улыбнулся. Марина возвратила улыбку.

– А ты здорово спел. Мы, кажется, не ссорились, но песня класс! Пока рядом со сценой тебя ждала, даже соскучилась.

Медленно кружились пары под битловскую «Girl». Рядом с нами Виктор и Елена Михайловна, танцуя, воркуют о чем-то. Тут же Савин с Раевской, Смольнякова и Морозова с пацанами из нашего класса. Смущение парней на лицах яркими красками написано. Девушку как горячий чайник держат – на расстоянии и только пальцами касаясь. Я такой же был когда-то и тоже смущался, краснея, а сейчас, смотря на героические лица пацанов, мне самому смешно становится. Немного неудобно от частых взглядов со всех сторон, хотя больше на Зеленину косятся. Марина этого не видит, её голова на моем плече.

– Я слышала, ты опять дрался, – подняла она голову и переложила руки с моих плеч на шею, – говорила же, что ты всех поколотишь.

– Кто сказал? – удивился я. – Хотя я знаю этого болтуна…

– Олег, – засмеялась Марина, – он так мне всё расписывал! И как ты дрался сегодня, и как классно на гитаре играл…

В этот момент Смольнякова и Савин оказались рядом, и я легонько ткнул друга кулаком. Запоздалое наказание. Он сразу все понял и повернулся с видом: «мол, я тут ни при чем», а глазами выразительно на Марину показывает. Савин в своём репертуаре, так и подталкивает нас к друг другу, но я уже сам не против. В той жизни я и Марина были просто одноклассниками. Иногда гуляли вместе, но особых отношений у нас не было. То, что началось на реке во время пикника, тот розыгрыш или просто какой-то поворот в моей судьбе, можно уже не вспоминать. Целовались ли мы под яблоней, или нет, не важно. Сейчас всё в моих руках, главное голову не терять, но от действия гормонов никуда не денешься. «Весна», дискотека, красивая девушка, обвившая шею, и чувство, при котором растут крылья за спиной… эх, ну почему нам по тринадцать лет?

Мы медленно кружимся, и нам нет ни до кого дела. Пусть все пялятся, прожигают глазами, завидуют, злятся, что хотят, то и делают, и… пусть эта мелодия не кончается.

Из эйфории меня вырвал Савин, гадский папа, и заработал тычок от Марины, но от этого только ещё шире улыбнулся.

– Хорош обжиматься, песня давно кончилась, – хихикнул он и показал на сцену. – Серега, тебя только ждут.

Действительно, на сцене все было готово. Витя что-то говорил Наде, изредка поглядывая в мою сторону. Увидев, что я смотрю на него, призывно замахал рукой.

– Иди, Сереж, – шепнула Марина и улыбнулась.

Эх, как меня эта улыбка зарядила! На сцену взлетел орлом и…

Не считал, сколько песен исполнили, мне было все равно. Для меня кроме Марины в зале никого не существовало. Играл только для неё. Как играл – можно было судить по паузам, в которых ребята из группы каждый раз показывали большой палец, а в зале восторженно гудели и хлопали. И действительно, ко мне как будто сразу всевозможные музы слетелись. Гитара превратилась в живое существо, и мы, как симбиоты, жили музыкой, или музыка жила в нас обоих. Музы хулиганили, и я выдавал на инструменте такие зарисовки, что сам удивлялся. В этот момент мог сыграть любую вещь не хуже Зинчука или Хендрикса. Так и подмывало исполнить что-нибудь новое на данный момент. Можно было бы спеть любой ремикс уже известных зарубежных песен. Хотя бы ту же «Living next door to Alice» группы Smokie, которую пару раз крутили на магнитофоне, но вряд ли тут примут текст ремикса: «…а вдруг она не курит, а вдруг она не пьёт». Молодёжь, может, ещё ничего, а вот взрослые… они и так кривятся при любой иностранщине, а тут: «…он отличный парень, несмотря на то что…» Поразмыслив, решил так не рисковать, моей песни вполне хватит. Всё-таки ребята из группы, не зная текста и мелодии, не смогут меня поддержать.

В одной из пауз к микрофону подошла завуч и объявила, что дискотека подошла к концу. В зале возмущенно загудели. Я и сам не заметил, как время пролетело. Хотелось играть и играть, а ещё с Мариной потанцевать. Ребята из группы подошли к завучу и принялись её уговаривать.

– Только две песни, – решительно отрезала завуч, – и все.