Случайный брак с боссом

Я не смогу принять весь удар на себя, я просто-напросто не выдержу. Вполне возможно, нужна всего неделя-другая, чтобы эта новость затерлась и потерялась в ворохе более свежих. И мне самой нужно время, чтобы определиться, как выйти из ситуации с наименьшими потерями. Что делать с работой? Со своей репутацией?

Я нанизываю эти мысли на тоненькую нитку. Чувствую, что она в любой момент может треснуть и тогда я начну вспоминать то, что не надо.

Тогда точно станет еще больнее.

— Он бизнесмен, — произношу для себя одной. — В первую и главную очередь. Он заключает сделки, а не живет эмоциями. И ты видела это. Знала. Поэтому и заикнулась о Полине вчера.

Да, вот он ключик.

Я видела, что его шатает. Его тянуло ко мне, но в глазах стояла черная горечь из-за того, что дело последних лет идет прахом.

Я кожей почувствовала его сомнение. Что он может сделать импульсивный шаг ко мне, а потом пожалеть, что потерял время и самый важный контракт в карьере. Я не захотела в этом участвовать и отдала ему все карты в колоде, чтобы можно было разложить любую комбинацию.

И он разложил.

…

В дом мы приезжаем около четырех. Машина паркуется у главного входа, к которому ведут ступеньки из белого мрамора с розовыми прожилками. Я выхожу из авто и иду к высокой двери. По сторонам не оглядываюсь, хотя слышу, как вокруг все оживает. Словно вместе со мной в дом прибыла сама жизнь.

За спиной хлопают дверцы и багажники, слышатся тяжелые шаги охраны, а огоньки уличного освещения зажигаются раньше срока.

Дверь открывается без ключа. Я попадаю в просторный холл с лестницей на второй этаж. По правую руку видно огромную столовую, а по левую — гостиную, которая еще больше.

Я погорячилась, когда назвала дом стильным по фотографиям. В реальности он не скрывает своих итальянских кровей — кованые люстры, множество антикварных мелочей, колонны и ажурная лепнина.

Но собирал все это богатство профессиональный дизайнер, так что грань безвкусицы не пройдена.

— Добрый день, — вежливый голос привлекает мое внимание.

В комнате появляется приятная женщина за сорок в униформе горничной. Она запыхалась, поэтому я догадываюсь, что она приехала вместе со мной. На другой машине, но в том же кортеже.

— Добрый, — я киваю ей, хотя не хочу сейчас ни с кем говорить. — Как вас зовут?

— Маргарита.

— Очень приятно, я Ирина. Вы тоже только сейчас приехали?

— Да, но я работала в этом доме раньше. В летние месяцы.

Маргарита проходит к блоку управления и нажимает клавиши.

— Здесь буду только я и охрана, — добавляет она. — Мне сказали, что вы ищете уединения.

— Передышку, — я перевожу взгляд на лестницу на второй этаж, ступени которой тоже выложены мрамором. — Я не задержусь здесь надолго.

Я уточняю, есть ли интернет и ноутбук в доме. Потом киваю на первый вариант обеда, который предлагает Маргарита, и ухожу наверх. Я себя знаю, мне нужно заняться делом, чтобы не расклеиться. Работа частенько спасала меня.

Мне самой не нравится, что я так остро реагирую на новость свадьбы Макарова.

Может, если бы это была не Полина.

Любая другая.

Любая из тех кандидаток, которых я отбирала в его офисе.

Но от ее имени воротит. Ведь именно она помогла Артуру выкрасть меня.

Я все же даю себя время похандрить. Сворачиваю в спальню, которую выбираю наугад, и бесцельно кружу по ней. Рассматриваю гарнитур из состаренного дерева, а мысленно проклинаю Макарова.

Не могу удержаться.

Все-таки он не безразличен мне.

Все-таки залез под кожу…

Я нахожу на столике обещанный ноутбук. Раскрываю его, и он автоматически подключается к сети. Еще один плюс уединенного места — не нужны никакие пароли. В сотовом я впервые за последнее время заглядываю в рабочие чаты.

Ох.

Там множество запросов в личку.

Меня уже ищут разные издательства и каналы.

Даже звучит хороший гонорар, если я приду на вечернее ток-шоу и под искусственные овации расскажу свою историю брошенной Золушки.

Некоторые коллеги тоже осторожно интересуются, а что собственно происходит? Самые воспитанные заходят издалека — уточняют, обо мне ли говорят в новостях.

Это ужасно.

Я окончательно осознаю, как сильно мне аукнется история с Макаровым. Если ее продолжат полоскать в рейтинговых программах, разгоняя волну, весь этот цирк затянется. А даже моего скромного в телевизионных делах ума хватает на то, чтобы понять, что наша с Макаровым история — золотая жила. Под нее можно подтянуть вечную тему противостояния, пропасти между богатыми и бедными, как одни могут с легкостью играть жизнями других, а потом выбрасывать на обочину жизни, как использованный товар.

Такие сюжеты собирают огромные аудитории.

Роскошь. Предательство. Несправедливость.

Ведущие ток-шоу захлебнутся рекламными деньгами, которые заработают на горячей теме.

Мне становится противно.

Надо как-то отгородить маму от всего этого. Ведь ей тоже начнут названивать редактора телеканалов. Они затащат в студию кого угодно, если не найдут меня. Сгодится даже Лиза Рогова, которая одну четверть сидела со мной за одной партой.

— Мам, — я выдыхаю с облегчением, когда она берет трубку. — Ты дома?

— Да, Ириш. Приходили те мужчины, о которых ты говорила.

— Охрана?