Случайный брак с миллиардером (СИ)

— Ты прекрасно выглядишь, — но голос спокойный, лишь легким отзвуком слышится то ли горечь, то ли усталость. — Всех очаруешь…

— Максим, — я приподнимаю ладонь, чтобы он закончил. — Что происходит?

— Ты о чем?

— Ты серьезно? Ольга здесь, и Цебоева я тоже видела. У меня ощущение, что твой план летит к черту.

В голове крутится столько мыслей, что я не знаю, за что браться.

О чем говорила Ольга?

И о чем молчит Константинов, чтоб его?!

Я же вижу по его глазам, что он выбит из равновесия. Не может перестроиться после разговора с бывшей и показать свою фирменную ухмылку. Наоборот, проглядывает живое и я впервые заглядываю за его лощеный “фасад”.

Вижу другую глубину в его глазах.

— Всё будет хорошо, — произносит он без обычной уверенности.

— Ты меня успокаиваешь?

Я захожу в гримерку и закрываю за собой дверь. Сама подхожу к Константинову, чтобы получше разглядеть, что творится в его глазах. Только он привычно перехватывает инициативу, накрывая ладонями мои плечи.

— Что-то случилось, да? Ты и в офис сорвался утром…

— Есть вероятность, что меня сегодня задержат.

— Что?! Ты о полиции? Или ты опять прикалываешься?!

Константинов улыбается на мой искренний испуг. Странно, но ему как будто становится легче от того, что я переживаю за него. Он вдруг притягивает меня к себе и крепко обнимает, опуская ладони на мою талию. Его сильные пальцы обжигают и сдавливают мою плоть, я выдыхаю от неожиданности и чувствую, как мои ноги теряют пол.

— Максим?

— Дай мне минуту, — произносит он тихо. — Всего минуту.

Константинов ведет лицом по моим волосам, вбирая их аромат. Я замираю, но нет никаких шансов закрыться от остроты ощущений. Я чувствую, как бьется его сердце, как двигаются его пальцы на моем теле и как густой запах Мужчины становится моим воздухом.

И почему-то это кажется правильным. У меня нет чувства, что он то ли играет, то ли забавляется. Сейчас нет.

— Идея лечь с тобой в одну кровать — была скверной.

— Не спалось? — я подтруниваю над ним.

— Ни черта. Трогать-то нельзя.

— Что-то сейчас это правило не работает.

— Я по ночам джентльмен. Особенно, когда девушка долго пытается уложить меня на отдельный диван.

Он все-таки опускает меня на пол и внимательно смотрит на мое лицо. Я же приглаживаю воротник его пиджака, чтобы увести глаза вниз и получить передышку.

— Ты мастер сбивать с толку, Константинов. Я даже забыла, о чем мы разговаривали.

— Ты не пойдешь в эфир, вот что главное. Я передумал, — он заправляет прядку моих волос за ухо. — Будет слишком много грязи, тебе нечего там делать.

— Но ты пойдешь?

— Да, нельзя отменять интервью. После официальных обвинений Ольги это будет выглядеть как моя слабость. Или вовсе как паника.

— Ты же понимаешь, что они что-то готовят? — я упрямо обвожу пальцем нагрудный карман его пиджака по третьему кругу. — Это витает в воздухе. Тебя хотят подставить, сейчас напридумывают всяких гадостей, а Ольга произнесет их со скорбным видом. Она отличная актриса, ей даже моя сестра поверила.

Константинов лишь кивает. И его спокойствие вдруг кажется мне беспечностью! Мне хочется ударить его хорошенько, чтобы он проснулся и начал исправлять ситуацию прямо сейчас.

— Боже, Константинов! Вот зачем ты полез к его невесте?!

— А я знаю? — он смеется. — Дурак.

— Еще лучше! Значит просто так? Ради минутного развлечения!

— Ну не минутного…

Я все-таки бью его по груди. Константинов тут же замолкает, закусывая нижнюю губу, и пытается сделать глазки, в которых раскаяния как запасов пресной воды в Байкале.

— Нет, я пойду с тобой, Константинов, — я уверенно киваю, убеждая саму себя, что выдержу. — Я не собираюсь бояться твою бывшую и ее накаченного дружка. Терпеть не могу, когда со мной разговаривают свысока.

— А я этим не грешил?

— А с тобой у меня контракт. Во мне сейчас корпоративный дух говорит, очень хочу, чтобы наша команда победила. А то вдруг тебя правда посадят. Твои юристы признают это форс-мажором и останусь я без выплат.

Константинов усмехается, хотя видно, что ни черта не поверил, что я только о деньгах беспокоюсь.

— Хорошо, — он кивает. — Но у меня одна просьба, любимая. Не называй меня Константиновым в эфире, это будет странно выглядеть. Меня точно запишут в домашние тираны.

Студия уже готова.

Я иду под руку с Константиновым, который смотрит строго перед собой и выглядит расслабленным. В его крепких пальцах я тоже не чувствую ни капли напряжения, не то что в моих… Я нет-нет, но сжимаю их сильнее, на что Константинов каждый раз реагирует. Он мягко проводит большим пальцем по моему запястью, поглаживая и успокаивая.

Это действует на меня.

Становится легче дышать.

— Третий выход налево, — поясняет миниатюрная девушка редактор. — Сейчас закрепят петличку. Леша! — это она шумит в наушник. — Где вы ходите?! Эфир через пятнадцать минут!

Герман придерживает дверь и пропускает нас вперед. Охрана остается в коридоре, а мы с Константиновым идем дальше. Тут царит предэфирная суматоха — множество людей, провода, помехи раций, яркий свет, выкрики… Сумасшедший дом, одним словом.