Случайный контракт

Мимо проносятся улицы, незнакомые люди и чернота этой ночи. Она черная, несмотря на вывески и огни фонарей. Черней не бывает.

— Приют собирались снести, — собравшись с духом, начинаю я пояснять. — Лида позвонила, сказала, что вопрос можно решить. Я надеялась… рассчитывала, что потом часть суммы перекроется другими спонсорами, которые подключатся. Просто деньги нужны были срочно. С той стороны сильно давили. Прости, я должна была сказать тебе, что хочу воспользоваться твоим расчетным счетом, должна была тебе пояснить…

Алекс поворачивает голову и смотрит на меня. Я чувствую его взгляд и заставляю себя тоже взглянуть на него.

Спокойный.

Он поразительно спокойный.

И так же звучит его голос.

— Это наш общий расчетный счет, я же говорил, когда положил туда деньги. И ты ничего не была обязана мне пояснять, Анжелика.

Да, конечно. По условиям нашей сделки могла и не пояснять. Переспали — деньги мои. И как теперь доказать ему, что все не так? Что я просто оступилась, сглупила?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Никак.

Он думает, что я по-прежнему придерживаюсь контракта. И у него есть все основания так полагать. Думает, что ничего для меня не значит. Или… что я вообще была с ним исключительно ради денег?

Я даже не сразу замечаю, что мы приезжаем домой. Сижу, смотрю прямо перед собой.

— Все в порядке?

Только услышав голос Алекса, выныриваю из мрачных размышлений. Киваю. Машинально выхожу из машины.

— Спасибо, — роняю, когда Воронов помогает мне снять пальто.

Скидываю обувь и иду в сторону лестницы.

— Может, шампанского? — словно сквозь толстый слой ваты доносится до меня предложение.

— Нет, устала, — выдавливаю через силу.

Я поднимаюсь в комнату и сажусь на кровать. Ноги не держат, удивительно, как я вообще сюда добралась.

Я все испортила… сама все испортила…

Слышу, как открывается дверь. Я знаю, что это Алекс, хотя и не смотрю на него. Только прямо перед собой, потому что так проще сохранить хоть какие-то остатки самообладания.

— Ты плохо себя чувствуешь?

Пожимаю плечами. Качаю головой. Киваю. Прочищаю пересохшее горло и все-таки произношу, даже довольно внятно:

— Мне нужно побыть одной. Прости, я…

А потом все же решаюсь на него посмотреть. Мы дома. Одни. Нас никто не увидит. Он может не скрывать, а показать настоящие эмоции. Если я увижу презрение или разочарование…

Но ничего этого нет.

Он кажется действительно обеспокоенным, и от этого мне только хуже. А еще я замечаю, что зашла не в нашу комнату, а в свою. Наверное, и правильно, да. Лучше так.

— Мне нужно побыть одной, — повторяю я, а когда мне кажется, что он готов уйти, неожиданно выпаливаю: — Для кого ты делал эту комнату, Алекс?

Наверное, он удивлен этим вопросом не меньше, чем я, потому что какое-то время молчит.

— Не для жены, — наконец отвечает. — Это просто гостевая. Я считаю, что муж и жена должны спать в одной комнате.

— Спасибо.

Выждав еще немного, он хмурится, но все же исполняет мою просьбу — оставляет меня одну.

На душе так скверно, что хочется замотаться в плед, свернуться калачиком, закрыть глаза и уснуть. Кажется, что тогда все пройдет и я смогу начать с чистого листа, смогу все исправить.

Такое вот маленькое желание, которое я себе позволяю. Достаю плед, который подарила мне Таня, обматываюсь им, сворачиваюсь на кровати и закрываю глаза. На самом деле я не думала, что смогу уснуть, и тем неожиданней, что в сон я буквально проваливаюсь.

Открыв глаза, понимаю, что уже утро. Ну вот, теперь все правильно, теперь все фиктивно. Я в одной комнате, Алекс в другой.

Вставать не хочется. Переворачиваюсь на другой бок, подтягиваю на плечо теплое одеяло…

Одеяло?

Я помню, что укуталась в плед.

Это я сама или заходил Алекс? Мне так сильно хочется верить в последнюю версию, что, наверное, только поэтому кажется, что я чувствую его запах, а на соседней подушке отпечаток от его головы.

Я просто крутилась. Зачем ему заходить? А если он был, где сейчас? Почему не остался? Мне нравилось вместе с ним просыпаться.

— Здравствуй, фиктивный брак, — бормочу я, поглаживая пустую подушку. И становится так жалко себя, что хоть плачь.

Нет, я даже всхлипываю разок. Ну, почти. А потом подрываюсь с кровати. Черта с два я так быстро сдамся!

Сглазили меня вчера, что ли? Так и поверишь в мистику, потому что предыдущий вечер кажется каким-то кошмаром, в котором я добровольно участвовала. И даже определила себя на роль жертвы.

Молчала, бездействовала, легла, лапки сложила. Осталось только пролепетать: «Добейте меня, ах, добейте, я буду вам так благодарна!» — но я внезапно уснула.

Нет уж.

Да, я допустила ошибку. Но я знаю, чего хочу, и знаю, что это стоит того, чтобы побороться. Даже с самой собой. Я уже молчу про какие-то страхи, которые мы сами себе и навязываем.

Долгий горячий душ, удобные штаны и футболка, чтобы Алекс не сразу понял, что я собираюсь его соблазнить. Пусть утратит бдительность и подпустит меня поближе к себе. Тем более что нам действительно нужно поговорить, а так будет проще.