Случайный нянь

«Отставить! — голосом комдива мысленно рявкнул Антон сам себе, призывая проснувшийся инстинкт не ставить своего хозяина в неловкое положение. А ведь именно таким оно вот-вот может стать, потому что возбуждение нарастало с каждым прикосновением, с каждым словом этой девушки, которую сейчас он сжимал в объятиях и чувствовал ее бедро между своими. Прочистив вдруг запершившее горло, он сказал:

— Вы очень проницательны, но я даже не знаю, достоинство это или недостаток. Мне нравятся сообразительные женщины, но я не слишком люблю загадки, поэтому в отличие от вас, Мария, мне до жути хочется заглянуть на следующую страницу, не дочитав предыдущую. Да, я жутко любопытен.

Внезапно он засмеялся, и его рука скользнула чуть ниже дозволенной зоны талии. Было ли итальянское вино слишком пьянящим или атмосфера ресторана романтичной, а может это просто близость желанной женщины плавила мозги и давала волю чувствам… Но все, чего в эту секунду хотел Антон, это сжать упругие ягодицы, скрывающиеся под шелком вечернего платья, и, размазав по себе стройное тело своей спутницы, впиться в ее губы. «Эти чертовы сладкие губы, я до сих пор помню их вкус…»

С трудом приведя мысли в порядок, Антон аккуратно вернул горящую огнем ладонь на прежнее место чуть выше поясницы.

— Как вам ресторан? — поспешил он перевести разговор в нейтральное русло. — Кухня понравилась?

Внезапный вопрос заставил Машу опомниться, ведь ее губы странным образом уже находились в опасной близости от губ Антона. Она опустила голову и судорожно сглотнула.

— Да, спасибо, чудесный вечер, — прошептала Маша, втайне сожалея о том, что руки Антона снова пристойно лежали на ее талии. Хорошо, что хотя бы он мог контролировать свои действия, потому что она уже ничего не понимала. Все ее мысли были обращены в сторону стоящего вплотную мужчине, его смелых рук, четко очерченных губ и сильного тела.

— Что ж, тогда продолжим праздник живота! — усмехнулся Антон, — Лучано собственной персоной несет наш фантастический Семифреддо! Правда, вы пальчики оближете, гарантирую! — Антон кивнул в сторону приближающегося администратора заведения и проводил Машу за столик.

— Хорошо, уговорили, — сдалась она. — Но если мое платье треснет по швам…

— О-о-о, если ваше платье вдруг непостижимым образом треснет прямо на вас, это будет лучший вечер в моей жизни! — шутливо прошептал Антон и посмотрел на Машу таким взглядом, словно она уже стояла перед ним голая.

— Я сейчас, — Маша резко развернулась и помчалась в дамскую комнату. Скрывшись от этого будоражащего взгляда, она по привычке достала пудреницу, подправила макияж и ровно произнесла, глубоко вздохнув:

— Так, спокойно. Ты его не хочешь. Это вино. И долгое отсутствие секса. И усталость. Ты. Его. Не. Хочешь. Вот так, умница. А теперь соберись и, выпрямив спину, уверенным шагом возвращайся назад.

Антон выдержал пару минут и направился в сторону уборной. Зачем? Кто знает… Если даже он сам не понял, с чего вдруг сорвался с места и помчался, как идиот, за Машей. Темный коридор — отличное прикрытие. «Какого хрена я делаю?» — мелькнуло в хмельной голове, но ответ остался за кадром, поскольку открылась дверь и на пороге возникла та, ради которой он, как готовящий шалость ребенок, притаился в полумраке.

Шаг вперед, цепкое объятие, дурманящий аромат духов и, наконец, до одури сладкие губы. Мягкие, нежные, податливые… Не встречая сопротивления, его руки скользили по гладкой ткани платья.

«Вот тебе и спокойствие… О каком спокойствии может идти речь, если в темном коридоре прямо на выходе из… э… из дамской комнаты, тебя цапает мужчина, не давая шанса к отступлению, припечатывает к стене и несдержанно впивается своими губами в твои? А потом его руки сжимают твои ягодицы и прижимают так крепко…»

Дальше Маша уже не могла анализировать, ровно как и сопротивляться, и ее тело послушно выгнулось навстречу неожиданной ласке, а язычок жадно ворвался в его рот.

Мозг еще подавал Антону сигналы разойтись с миром, но какое там! Изящные руки, обвивающие сильные плечи, проворные пальчики, ныряющие в отворот рубашки… Пуговица, еще пуговица…

— Маша, — прорычал Антон прямо в ее губы, — если мы сейчас не остановимся, то я возьму тебя прямо здесь, в этом гребанном коридоре, на кафельной плитке…

В его взгляде плавился лед, сверкая темным серебром. Частое дыхание, дергающиеся желваки на мужественном лице; руки, впившиеся в Машины ягодицы мертвой хваткой. Он не хотел останавливаться, кто бы знал, как он не хотел прекращать это безумие!

Часто дыша, Маша положила ладонь ему на грудь и легонько оттолкнула.

— Антон, не здесь. То есть… Черт. Нам пора за Олегом.

— Наверное, вы правы, — снова пытаясь вернуть официальность в общение, поддержал он.

Кое-как приведя в порядок свою рубашку и душевное состояние, Антон взял Машу под локоть и вывел в зал. На самом деле только слепец не догадался бы, какие разряды летают между двумя этими людьми. А Лучано никогда не страдал слепотой.