Случайный нянь

Он полез за пакетом с мукой и застыл на месте. Открытая упаковка стояла на столе пред самым его носом.

— Как ты это делаешь? — Антон дивился своему спокойствию. — Слушай, ну, я же знаю, что это — ты.

Олег улыбнулся:

— Нет, не я.

— Еще один такой фокус, и останешься без блинов. Сколько муки положим?

— Не знаю, папа ложками мерял.

— Ну, и сколько сюда ложек надо?

— Двадцать три! — заявил Олег. — Двадцать три чайные ложки!

Антон начал злиться:

— Двадцать три, говоришь? Чайные. С горкой или без?

Олег подошел к столу и, взяв ложечку, подчерпнул муку:

— Вот так. С небольшой горкой, — и он мило улыбнулся.

Сжав волю в кулак, Антон сунул в пакет чайную ложку и хотел отправить ее в кастрюльку, но Олег остановил:

— Нет! Я же сказал — с небольшой. А у тебя целая гора.

— Знаешь, что? — Антон говорил ровно, но твердо. — Бери ложку и добавляй муку сам.

Олег радостно подскочил к столу, забрал у Антона прибор и встал рядом с кастрюлькой.

— Ну, чего ждешь?

— А я уже все, — захлопал глазками Олег.

— В смысле?

— Муку положил.

Антон, не поверив, рывком подскочил к столу и заглянул в кастрюлю. Мало того, что там, действительно, лежала мука, так она еще была и размешана.

— Тесто готово, — оживился Олег, — давай печь! — и он загремел сковородками.

Антон, как стоял на месте, так и сел. Хорошо еще, стул в этот раз под попой оказался.

— Давай скорей, а то масло подгорит! — нетерпеливо звенел детский голосок.

Мужчина смотрел на ребенка и пытался собраться с мыслями. Нет, он не спятил, он все видел собственными глазами. Парень необычный и играет с ним, будто с младшим по возрасту.

— Нет, — отрезал Антон. — Я не буду печь, пока ты не скажешь, как это вытворяешь.

— Ну, Анто-о-он, — заканючил Олег, — я не умею!

— Нет.

— Блины-ы-ы!!!

— Нет.

Олег захныкал. Масло начало гореть.

— Вообще-то, — заметил Антон, — это специальная сковорода, масла не надо.

— Надо! — топнул ногой Олег. — Папа всегда добавлял. Ну, пожалуйста, давай печь!

— Нет.

Олег заплакал еще сильней и убежал. Антон встал, чтобы выключить плиту, и в этот момент на его голову обрушился пакет с мукой…

О, боги. Ему до одури захотелось вылить все к чертовой матери в унитаз, но это означало бы поражение в схватке с Олегом. Вот ведь. Взрослый мужик, и такие мысли в голову лезут. Улыбнувшись, Антон решил, что принимает правила игры. И испек блины. Прямо так, не отряхнувшись.

Придя домой, Маша увидела няня, стоящим посреди заляпанной кухни, всего в муке, но жутко довольного, потому что он как раз допекал последний блин. А выражение лица у него было таким, что никто, ни Олег, ни Маша, не отказался есть эти блины. И кухню потом прибирать — тоже.

Очевидно, именно после этого случая Олег так сильно зауважал свою новую няню, что больше не доставал его своими необычными выходками, если не считать случаев, когда мальчик был чем-то очень расстроен или разгневан. Поэтому последующая неделя показалась Антону просто сказочной…

ГЛАВА XI

В пятницу Маша снова задержалась, но на этот раз предупредила Антона. Олег уже спал, и в ожидании хозяйки мужчина допивал остывший чай. Два часа он разбирался с бумагами, но не обнаружил ничего нового.

Когда на пороге возникла Маша, Антон с удивлением обнаружил, что сегодня вырез на ее платье глубже обычного. «Неужели на свидание ходила?» — неожиданно для самого себя подумал Антон. — «Ну и что с того?». Тем не менее он поспешил ей навстречу, тем более что для этого был повод.

— Что это? — Маша озадаченно посмотрела на протянутый конверт.

— Письмо сегодня принесли. Учитывая, что оно провалялось у них за шкафом без малого десять месяцев, вполне разумный жест в качестве извинений. Почта России…

Маша прочитала обратный адрес. Антоново. Ей адресовано. Пожала плечами и вскрыла конверт.

— Может, чая выпьем? — спросила она, намекая на то, что заваривать чайник предстоит не ей.

— Можно и чая, — устало выдохнул Антон, который только что допил последний глоток из своей чашки.

День выдался не из легких, в голове скакали бесконечные цифры отчетов фирмы. Клубок информации настолько запутался, что надежда найти тот самый кончик, потянув за который можно все сразу разложить по местам, таяла на глазах. Именно поэтому Антон даже не стал поддевать Машу тем, что его рабочий день уже закончен и чай она вполне может заварить себе сама.

Через несколько минут в кружках дымился терпкий напиток, заполняющий кухню ароматом уютного, даже почти семейного вечера. Краем глаза Антон наблюдал за читающей Машей, выражение лица которой менялось ежесекундно. Взгляд быстро бежал по строчкам, нижняя губа подрагивала, как обычно бывало у Олега, когда его что-то расстраивало, и он собирался расплакаться. «Что же там такое, в письме этом?» — недоумевал Антон, но спросить не решался.

Маша и не дала бы ему прочитать это письмо. И никому бы не дала. Никогда.

Здравствуй, Машенька!

Это Зинаида Павловна тебе пишет. Тетя Зина из Антоново, помнишь? Ты прости, деточка, что спохватилась поздно, да только не думала я, что так вот все обернется. И Юрочка не думал. Никто.