Случайный нянь

Маша нахмурилась.

— Конечно придет. Почему ты спрашиваешь?

Олег пожал плечами.

— Он хороший. Смотри! — и он протянул на ладошке две глиняные фигурки.

— Кто это? — Маша с любопытством рассматривала человечков.

— Это, — Олег показал на фигурку поменьше, — я. А это, — он показал на фигурку побольше, — Антон. Когда я вырасту, стану, как он, командиром!

— Командиром?

— Ага. Мы сегодня еще в армию играли, чтобы много успеть. Антон сказал, что я отличный солдат! — Олег гордо расправил плечики. — А если быть хорошим солдатом, то потом станешь командиром!

Маша с любовью посмотрела на довольное детское личико.

— Все успели? — улыбаясь, спросила она.

— Нет, — вздохнул сынишка. — Я еще тебя слепить хотел, только занятие закончилось. Но ты не обижайся, я тебя в следующий раз сделаю, — пообещал Олег и побежал к дому. А Маша смотрела на фигурки и думала о том, что Антон, и в правду, очень хороший.

Вечером Маша занялась привычными делами, теми, что она делала, когда приходила с работы вовремя: собрала с Олегом конструктор, прибралась и приготовила легкий ужин. Обычно эти хлопоты доставляли ей радость, те самые чувства удовлетворения и домашнего уюта, что испытывает большинство любящих свою семью хозяек. Но сегодня, к Машиному удивлению и некоторому разочарованию, душу наполнила холодная пустота и едкое одиночество, схожее с отчаянием, настигшим ее в день кончины любимого мужа. Нет, конечно, они оказались не столь выраженными, в них не было привкуса скорби и безысходности, но на сердце оставалась похожая оскомина. И тем сильнее у нее внутри вырастала бездна, чем чаще она думала об Антоне.

«Ну и что, что он ушел? Ну и что, что денег взял? Подумаешь, мало ли… В конце концов, он взрослый мужчина. Вот только… Куда ушел? К кому? И почему мне так хочется об этом узнать?»

Терзаемая противоречивыми чувствами, Маша снова долго не могла уснуть. Похоже, скоро это войдет привычку. И причина тому — Антон Кронштейн, няня ее сына. Который сегодня ночует в объятиях другой женщины. По крайней мере, Маша так считала, и это выбивало из колеи. Как следствие, она начала злиться. Сначала — на себя, потом — на Антона. В итоге девушка проворочалась с боку на бок добрую половину ночи и забылась тревожным сном только к рассвету.

ГЛАВА XIV

— Нюра! — крикнул Антон, войдя в прихожую. Ответом стала тишина. — Девочки, где вас черти носят?

Антон прошел в соседнюю комнату, но там тоже никого не было. Сообразив посмотреть в саду, он вышел на улицу и нашел обеих дамочек, мирно похрапывающих на качели.

— Эй, красотки, подъем, — тихонько усмехнулся Антон и тронул Нюру за плечо.

Девушка открыла глаза и непонимающе уставилась на неожиданного гостя.

— А вы чего это приехали?

— Забираю Степановну в больницу. Звонил сегодня знакомому доктору, обещали принять и прооперировать.

— Так это что же, я не нужна уже? — Нюра расстроилась, поскольку рассчитывала еще подзаработать в качестве сиделки, а теперь ее планы неожиданно рушились.

— На ближайшее время ты, конечно, не нужна. Но после операции Степановне нужен будет уход.

— Ой, Антоша! — Нина Степановна открыла глаза и приветливо улыбнулась. — Что-то случилось? Вроде ж только уехал и опять здесь.

— Да все хорошо! За тобой приехал, дорогая. Утром отвезу в больницу к столичному светиле. Наш Никита Тимофеевич тебя в два счета починит — золотых дел мастер!

— Как так? — испуганно заморгала женщина. — А Сеня? Куда ж он… как же он тут один? С тоски помрет ведь пес! Не могу я с ним так поступить! Один раз Сенечку уже предали, его сердце не выдержит.

В глазах Степановны заблестели слезы.

— Нюрочка? — она умоляюще посмотрела на девушку, но та отчаянно замотала головой.

— Нет-нет! Ни за какие коврижки! Я собак с детства боюсь, а тут даже не собака, а теленок целый!

— Ну, Нюра…

— Нет! И не уговаривайте! Не возьму!

Весь внешний вид девушки кричал о том, что надежды нет. Страх плескался в расширившихся зрачках — Нюра действительно панически боялась собак после того, как в детстве ее покусала уличная дворняжка, и девочке пришлось терпеть 40 уколов в живот.

Понимая, что дальнейшие уговоры бессмысленны, Антон вздохнул.

— Ладно. Заберу Сеню до твоей выписки! Надеюсь, он не загадит квартиру?

— Ты — золотко! — воскликнула Нина Степановна и счастливо улыбнулась. — Все тебе зачтется! В небесной канцелярии уже отметили твои поступки.

— Да не за награду же стараюсь. Будем считать, что это алаверды такое. Благодарность.

— Скажешь тоже! — отмахнулась Степановна. — Было б, за что! Пару раз переночевал и картошки с салом пожевал. Так ты уже столько для меня сделал, что я за всю оставшуюся жизнь не алавердуюсь!

— Все, закончили бессмысленный треп и начали сборы — завтра нам очень рано выезжать. Я договорился, что тебя примет дежурный врач, поскольку мне в 8.00 надо на работе быть. За опоздание шкуру спустят, — Антон усмехнулся, вспомнив укоризненные Машины взгляды, когда он приезжал позже, чем она ожидала.