Случайный ребенок босса

Мне так жалко становится Даниила, что начинает покалывать сердце. Не представляю, что ощущал маленький мальчик, оставшийся без мамы и папы, который решил найти утешение в работе, забыв о собственном ребенке. А потом вспомнил о нем через пару лет?

– Земцова, сходи в приемную к Полянскому. Вот это нужно отнести и попроси у Натальи наши документы назад, – не терпящим возражения тоном произносит Левский, бросая ко мне на стол кипу бумаг.

– Хорошо, – говорю смиренно.

Его временная помощница от него сбежала, проработав всего пару дней. И я ее отлично понимаю и не могу осуждать. Красивый как Бог и неуравновешенный как черт Левский доведет кого угодно.

Утром, когда он отчитывал меня в жесткой форме за опоздание на сорок минут, я решила, что много нервничать мне теперь вредно, поэтому стараюсь не реагировать бурно на его критику и выпады. Просто буду делать свою работу, пока она делается.

– И я надеюсь ты помнишь, что сегодня ты отрабатываешь свое опоздание? Как все уйдут зайди ко мне скажу, что будешь делать.

– Ладно.

Кажется, Илью Юрьевича раздражает моя покорность, но воздержавшийся от дальнейших комментариев, он скрывается у себя в кабинете.

– Какая муха его постоянно кусает? – бормочу, собирая бумаги со стола.

– Скорее какая ему постоянно не дает, – тихо произносит себе под нос Айсель, не отрывая взгляда от своего компьютера.

Я не могу сдержать смешка и откинув косу с плеча иду в сторону лифтов.

В приемной у Полянского его помощницы нет на месте. Кладу документы на ее стол, бегло оглядывая лежащие сверху бумаги, вдруг там есть что-то наше, тогда я заберу и чиркану на стикере ей об этом.

Ничего не обнаружив, я выпрямляюсь и замечаю, что дверь ведущая в кабинет Богдана приоткрыта.

Подхожу чуть ближе и заглядываю внутрь.

– Что значит вы не укладываетесь в сроки? Для кого мы их прописываем в договоре?! Для заказчиков? Нет, в том числе и для себя. Мы обговаривали заранее все возможные форс-мажоры и риски и вы сказали этого времени будет достаточно… – произносит Богдан, слушая ответ своего собеседника чуть нахмурившись.

Я вижу его отражение в большом панорамном окне, за которым загорается вечерними огнями город.

Полянский одетый так же, как утром стоит, опираясь рукой об стекло, прижимая к уху свой мобильный. Я любуюсь его высокой статной фигурой, длинными ногами упакованными в синие джинсы, широкими плечами под темной водолазкой, волосами зачесанными назад и…прикрыв глаза тихо ругаюсь про себя…

Я не должна им любоваться, не должна…но ничего не могу с собой поделать. Я опять кладу руку на мой совершенно плоский живот. Он отец моего ребенка, и он мне нравится. Может быть, поэтому меня и тянет к нему? Так сильно тянет, что отрицать это становится невыносимо. Он изменил своей невесте со мной, а я не могу на него злиться… Поэтому сейчас вместо того, чтобы тихо и незаметно уйти стою и смотрю на него.

Неожиданно Полянский оборачивается и впивается глазами прямо в меня. Пойманная за подглядыванием, чувствую, как покрывается красными пятнами шея и начинает частить пульс.

– Извините…– шепчу одними губами, хватаясь за ручку двери.

Богдан, прикрывает динамик и сухо произносит:

– Зайди.

Зачем-то оглядываюсь назад, словно был шанс на то, что Полянский мог позвать кого-то еще кроме меня.

Делаю шаг внутрь и, сцепив руки замком, в нерешительности останавливаю. Оглядываю кабинет Богдана, не зная куда себя деть и что сказать.

Полянский кивает мне на стул, стоящий перед его столом, и отворачивается обратно к окну, продолжая свой разговор.

Бросаю быстрый взгляд на приоткрытую дверь и тяжело и обреченно вздыхаю, плотно прикрывая ее, чтобы нам никто не мешал и не дай Бог услышал бы, что я собираюсь сейчас сказать…

Заходя в кабинет Полянского, я уже точно решила, что скажу ему о ребенке.

Хотела оттянуть немного разговор и момент признание, но кажется время пришло. Вряд ли я найду более подходящий момент. Полянский редко бывает один, с ним рядом всегда толпа людей, особенно в офисе.

Меня потряхивает от волнения, когда я сажусь на предложенный мне стул. Тело бьет мелкой дрожью, а во рту сухо как в пустыне. У меня с собой никаких доказательств беременности. Ни теста, ни снимка узи. Я надеюсь на адекватность и рассудительность Полянского. Хотя сама понятие не имею как именно он отреагирует на новость о ребенке.

– Алексеев, прекрати лить мне в уши эти сладкие песни, припаси их для двоих подчиненных, – резко произносит Полянский и поставив руку на стекло, сжимает ладонь в кулак. – Когда будешь им объяснять, почему они остались без годовой премии благодаря тебе.

Никогда не видела такого Богдана. Обычно очень сдержанный, не позволяет себе поднимать голос на сотрудников, даже если они, по его мнению, сильно облажались. Он совсем не Левский, который орет по поводу малейших недостатков в договоре. Он и сейчас не кричит, но от его тихого обманчиво спокойного голоса волоски на руках встают дыбом.

– Я жду решение нашей проблемы завтра до обеда и если ты его не найдешь, тогда уже я буду искать…нового начальника производства, Алексеев. Понятно?