Случайный ребёнок. Шанс на счастье

– Капец, да? – шепчу удивлённо. – Куда нам это всё складывать?

Покупка стола была у меня в планах! Нужно же будет потом ей делать уроки. Правда, чуть позже…

– Не знаю, но… – малышка берёт в руки альбом и листает странички. Какой же звук! – Давай нарисуем папе рисунок? Чтобы быстрее выздоровел.

Папа.

Одно маленькое, безобидное слово. Вызывает бурю эмоций в груди. Всё сковывает, а сердце словно ледяными кольями пронзает.

Это безумие.

Я что-то натворила и теперь не знаю, как из этого выпутаться.

– Правда… – она поджимает губки, привлекая к себе внимание. Мотаю головой, пытаясь прогнать мерзкие мысли, но ощущения в груди никуда не денешь. – Мне нужна помощь, мамуль.

И глазки свои на меня поднимает – голубые, красивые. Чуть слёзы не пускает.

Боже мой…

Что за маленький манипулятор теперь живёт со мной…

– Какая, солнышко? – не могу сдержаться и опускаю ладонь ей макушку. Глажу по косичкам.

– Я рисовать не умею.

А-ха…

Нервный смешок вылетает из моего горла уже сотый раз за этот день.

– Я тоже, – признаюсь, потупив взгляд. Что мы там Артуру нарисуем в итоге? Но не могу же я её бросить! – Но научимся!

– До завтра? – шепчет.

– Ты хочешь подарить ему рисунок завтра? – сердце быстрее колотится.

– Ага, – обнажает белые зубки.

Блин.

Да здравствует бессонная ночь…

И откуда у этого ребёнка столько энергии?

Глава 26

Артур

– Я чувствую себя прекрасно, – огрызаюсь. – Выписывайте.

Нормально всё! Рана оказалось неглубокой, наружное повреждение, с которым я спокойно могу жить и у себя в квартире! А сотрясение… Да плевать на него! Уже с утра встал и пошёл. Нормально. Максимум – чуть-чуть слабости.

А из меня калеку какого-то делают.

– Нет, – мужчина в годах твёрдо обрубает всю надежду на то, что сегодня я уже буду дома. – Ещё дня три. Там глянем. Будете себя хорошо вести – отпустим.

– А врача если на дом? – цежу сквозь зубы.

– Ну-у-у, – задумчиво тянет, смотря в бумаги. – Обдумаю. Пока пойду. К вам посетители.

В такую рань?

На часах девять утра.

Егор? Не думаю. После нашего разговора в машине – пока я ехал в детский дом, всё ему высказал – вряд ли это он. Чувствует себя виноватым. И понимаю, что Дашка стащила у него ключи, но не могу перестать злиться.

Из-за этой шаболды всё накрылось.

Всё!

– Кто? – вскидываю изумлённо бровь.

– Жена с дочерью.

Два слова выстреливают из его рта, убивая наповал. Это знак. Точно знак. Нужно что-то решать с этим. Иначе это чувство съест меня изнутри. Долбаное опустошение. Это ощущение мучает. Съедает изнутри. И как будто потерял абсолютно всё. И каждый раз боль откликается внутри.

Но при виде Миры сердце работать быстрее начинает. Кровь гоняет. И вместе с тем она заполняет пустоту одним своим видом, окружением и запахом.

Замечаю её невыспавшийся вид. Эти лёгкие синяки под глазами. И клюющий нос. Да она спит на ходу!

Зато Слава, как маленькая зажигалочка, забегает в палату и тут же оказывается у кровати. Сегодня она растрёпанная, прямо как в детском доме. Нет, не совсем… Небрежный хвост еле держится на макушке. Эй, где вчерашние роскошные косы?

Снова взгляд возвращается на «мамочку». Падает на стул, улыбается. И пока прикрывает веки – спит.

– Ты чем занималась всю ночь? – сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Я её впервые такую вижу. Улыбающуюся и плывущую где-то там, вдалеке.

И не отвечает.

– Это тебе! – отвлекает от лицезрения Миры девочка. Достаёт из-за спины альбомный лист. И протягивает его мне.

– Чтобы быстрее выздоравливал! Мирился с мамой! И…

Замолкает, хлопает глазками. Не знает, говорить или нет. Но Мирославе – фиолетово. Сидит и спит на стуле. Надеюсь, они приехали сюда на такси, а не на машине. Иначе обратно я их не пущу. Особенно в таком состоянии.

– Вот! Смотри!

Мурашками всё тело прошибает. А кадык сам дёргается от того, что вижу.

На белой бумаге отчётливо различаются три фигуры. Мужская – слева. Судя по стилю и перевязанному плечу… это – я. Рядом со мной бледнокожая шатенка с зелёными глазами. Красивая, несмотря на нос «палочкой». Худенькая, даже очень.

Что же…

Телосложением меня явно не обделили. Я на фоне их – машина для убийств. И рядом с моим внушительным телом маленькая Слава выглядит забавно. С двумя светлыми хвостиками и в розовом спортивном костюме.

Держит в руках плакат с надписью: «Выздоравливай».

На заднем фоне ещё масса мелочей в виде дома с трубой, забор палками есть и трава. Много деревьев и солнышко в углу.

Мило. Очень.

Это подарок мне?

– Сама нарисовала?

– Нет, мама помогала.

Усмешка сама возникает на лице.

Понятно теперь, чего мать такая… Кхм. Усталая.

– Всю ночь рисовали.

Заметно.

Поднимаю ладонь и опускаю на растрёпанную макушку. Легонько глажу, в любой момент готовый отдёрнуть руку. В прошлый раз она чуть не заплакала.

Но не сейчас.

Улыбка до ушей, глаза почти прикрыты. Смотрит на меня, расплавившись как масло на беспощадном солнце. Вот-вот с кровати скатится.

– Спасибо, – говорю ей искренне. Рисунков мне в жизни не дарили…

– Ой.

Мы поднимаем головы, смотрим на Миру. Потирает сонно глазки.

Господи…

Почему она такая милая? Особенно в своей помятой футболке, без грамма косметики и полуспящими глазами.