Случайный ребёнок. Шанс на счастье

Вторая ладонь опускается на грудь. Сжимает её, заставляя выгнуться в пояснице.

– Я скучал, – от одной фразы сердце простреливает. И внизу живота. От тембра, от вибрации голоса, от пальцев, ласкающих моё тело.

Начинаю задыхаться.

Зачем он тянет?

Почему?

– Давал тебя время оправиться.

Давал. И мне хватило.

Я жалею об упущенном времени.

– А теперь готов взять сполна. Всю. До миллиметра. Пока гореть не перестанешь. И не сгоришь. Дотла. Хочешь, чтобы я сделал тебя своей, Мира?

Сколько раз за это время он заставит сказать меня это «хочу»?

Я уже готова. Он это чувствует. И мне не стыдно. Наоборот. Это доказательство того, что я не остыла. Не смогла. Слишком он врезался в мою память, в мою жизнь, в моё тело.

– Очень хочу, Артур, – все границы разумного стираются.

Я боялась секса три года. Боялась забеременеть. Боялась потерять ребёнка снова.

И вместо того, чтобы оттолкнуть, послать его за защитой, я хрипло умоляю:

– Хочу. Пожалуйста.

– Назови меня по имени.

Его ладони скользят по моему телу к бёдрам. Обхватывают их, чуть приподнимая.

– Арту…

Договорить не успею. Он входит стремительно, быстрым толчком, выбивая воздух из груди и стон из горла.

Врезаюсь пальцами в стенку кабины. И пытаюсь сжать зубы от таранящих и безудержных толчков. Не получается продержаться и пары секунд. Губы распахиваются, а тихие стоны вырываются изо рта, становясь звучнее и громче.

– Твою мать, ты лучшая, Мира, – рычит мне на ухо, прижимаясь сильнее. Я думала, что уже некуда, но нет. Ощущаю его всего. До мелочей. И меня всю трясёт, лихорадит.

Но как мне нравится!

Прямо как в ту ночь в его квартире. Я плохо её помню из-за похоти, накрывшей меня с головой. И алкоголя.

А этот вечер… Я запомню. Каждую, мать его, деталь! Секунду!

Эту руку, скользящую вверх и сжимающую жёстко шею. Запрокидываю голову назад, кайфуя.

Снова ощущаю горячее дыхание на ушке, в которое он шепчет всякие грязные фразы, заводящие не на шутку.

Мне нужен грёбаный огнетушитель. Или сапёр.

Иначе я взорвусь.

Вот-вот сделаю это.

– Кричи громче, – опять приказ.

И я никогда не знала, что можно так стонать…

Забыла, каково это, за три года.

И это накалённое чувство внизу живота. Одним мощным ударом лопается как воздушный шарик. От этой силы всё растекается по углам. Тело пронзает дрожь и яркий выстрел, лишающий любых сил.

Между ног всё горит, сжимается, а я тяжело дышу, отходя от фейерверков оргазма, накрывшего с головой.

Мама…

Как же хорошо… Хорошо и плохо одновременно…

Грудь раздирает, всё дерёт, болит от нахлынувшей разрядки.

И рассудок теряю. Но даже несмотря на наваждение, его страсть, его бешенство, мямлю:

– Только не в меня… Только не в меня…

Умоляю его в бреду.

И пока Артур терзает тело, чуть не падаю на колени, снова ощутив скручивающий взрыв.

И мне уже плевать на всё.

Я готова растечься лужицей на дне душевой кабины.

Но всё равно улавливаю, как Беркутов покидает моё тело. Несколько секунд – и кое-что горячее оказывается на моей ягодице, обжигая.

Выдыхаю и улыбаюсь как безумная.

Мозги расплавились. Сердце колотится. Всё до сих пор пульсирует, а я не могу прийти в себя. Только его руки не дают мне упасть.

Слишком давно я не ощущала такой пытки, от которой даже думать не могу.

И вода, стекающая по нашим телам, не помогает прийти в себя.

Поцелуй в ушко ещё хуже делает.

Очередной поток нескончаемых мурашек вызывает.

Я готова, как ласковый котёнок, упасть в ноги хозяина и мурлыкать до тех пор, пока ему не надоест.

– Обожаю тебя.

Пожар под ребрами разгорается.

– Раз обожаешь, тебе придётся нести меня до кровати. Я сама не дойду, – говорю, а сама ощущаю себя желе.

– А я думал продолжить…

– Нет! – выдыхаю испуганно.

– Жаль. Раньше ты была выносливей.

Да ну его… Столько оргазмов за один вечер пережить бы.

– Так и быть, потренирую тебя ещё как-нибудь потом, – и снова целует в мочку уха. А мне уже всё равно, что он там говорит. Я на седьмом небе и настолько устала, что не замечаю, как начинаю отключаться от бессилия в его руках.

Глава 38

– Не забудь спасательный круг! – кричу Славке, что летит за бабушкой в море. Услышав мои слова, возвращается обратно, хватает спасательный круг в виде фламинго и снова бежит по песку за бабушкой.

Убедившись, что мои указания она выполнила, иду к бару. Во рту сухо, как в пустыне. Присаживаюсь на стул, высматривая бармена. Убежал куда-то. Устал, бедный, отбиваться от толпы туристов. Хорошо, что все разошлись. Стало посвободней.

– Ну-у-у, – вздрагиваю от появившейся из ниоткуда Милы. Я думала, она купается! – Рассказывай. Как прошло всё?

– Ты о чём?

Глаза закатывает.

– О ночи вашей с Артуром.

А?

К чему она клонит?

Не знаю, но краска приливает к щекам.

И стыдно становится.

Неужели она что-то слышала или видела?!

– С чего ты взяла, что у нас ч-что-т-то было? – Мира, ты врать не умеешь. Хватит заикаться!

– Да ты светишься, как диско-шар в клубе, – издевается надо мной. Чуть не бью себя по щекам. Серьёзно? Я так выгляжу? – Явно же секс был.

– Мила! – восклицаю от возмущения.

– Что? Мне шестнадцать, и я могу свободно говорить о сексе, ага.

Отвешиваю ей знатный подзатыльник.