Случайный рыцарь

— Типичный ресторан, голосистые марьячи, мексиканская кухня, коктейль-бар. Как положено. Вы знаете Лос-Анжелес?

— Немножко.

— Район Монтебелло.

— Там они все «марьячи лос галлерос», — кивнул Андрей. — И после консерваторий, и после подворотен. Большой кабак?

— Две эстрады. И одна наша, наверху. Довезли бы туда шесть девиц из Москвы? Все формальности мы закончили, осталось лишь билеты взять, да это самое простое — я доллары на девок приволокла, по полторы штуки на каждую, считая билеты из Нью-Йорка в Лос-Анжелес. Из Москвы в Нью-Йорк «Дельтой», а там пересадка на «Америкэн эалайнз», или чем вы сами летаете, «Америкэн эауэйз»? — спросила Лейла. — Да помочь им добраться из лос-анжелесского аэропорта в Монтебелло, на такси за счет хозяина. И все-то дел. Ведь вам Лос-Анжелес па пути, Андрей!

— Вы боитесь, что они не справятся с пересадкой?

— «Кеннеди» — страна, а не аэропорт. Растеряются, заблудятся, билеты купить в жизни не смогут. Плюс проблемки с багажом, таможней, иммиграционной службой, внутренним транспортом, кучей переходов, — зашумела Лейла. — Язык, конечно, никто не знает. Я-то группу набирала по иным критериям, — сбивала она тон. — Хореографическая подготовка и прочее, — замялась она. — И хоть все они — к вашим услугам, и я в придачу. Что делать? Денег, чтобы вам заплатить, увы…

— Почему бы вам, Лейла, самой их не сопроводить до «Эль Ролло»? — предложил Андрей.

— Все посчитано боссом, а он страшно скуп. Платит, представьте, как шавкам где-нибудь в Венесуэле, а жилы тянет, о… я к нему больше на глаза не покажусь!

— Сколько платит, если не секрет?

— По двадцать, в среднем, за шоу плюс по червонцу за клиента после шоу. Бандит. Минус кормежка, жилье и т. д. Еле смылась. Подрядилась свеженьких поставить. А девочки у него — вроде заложниц, — вздохнула Лейла. — Каждую сотню, гад, отсчитывал мне, прощаясь, точно это миллион.

— Деньги, надеюсь, вы с собой не возите? — спросил Андрей.

— Дома оставила. Скажите, когда летите в Нью-Йорк, и завтра же отправлюсь за билетами для телок, на тот же рейс буду брать, что и у вас, — уговаривала Андрея Лейла. — Еще пива? Или в ресторан переберемся лучше, со вчерашнего дня я, честно говоря, ничего не ела. А потом приглашаю к себе в номер, послушаем негров. Я потрясающие кассетки захватила, принимается программа?

— Там видно будет, — сказал Растопчин. — А пока идемте вас кормить, раз уж со вчерашнего дня во рту у вас маковой росинки не было. Но за ресторан платим пополам. Чем не дикий запад?

— Пропади он пропадом, — сказала Лейла. — Я, кстати, новеньким девочкам в общих чертах обрисовала, что их там ждет.

— Но рвутся толпами.

— Не смотря ни на что. На пулеметы грудью пойдут, лишь бы прорваться.

— Чтобы чуть позже об эту прекрасную грудь вонючий подзаборный чиканос сопли вытирал, — Андрей поднялся, отодвинул в сторону банку из-под импортного пива и подал Лейле руку. Они вышли из бара к лестнице. — Веселая страна. Кто первым обычно бежит с тонущего корабля?

— Крысы. Кого вы пытаетесь оскорбить, Андрей?

— Никого. Просто с наших тонущих кораблей первыми, как правило, смываются за границу именно капитаны. Всех рангов и мастей. За ними спешат те, кто достаточно силен, молодежь, рядовые, потенциальное пушечное мясо. Только потом уходит на сторону мясо постельное, — Андрей посмотрел Лейле в глаза. — Наши крысы, я говорю о настоящих, как раз остаются. Да, крысы и уголовники. А с ними — малолетки, старики и прочая немощь. Дабы крысам и уголовникам было что жрать.

Андрей и Лейла брели по длинному ковру наполовину пустого ресторана. Через стекло южной стены были видны облака, сквозь которые к морю пробивалось солнце, и берег с заснеженными деревьями.

— Саша говорила мне, что вы чуть ли не признавались ей в любви.

— Чепуха, — ответил Андрей. Он выбрал столик в углу зала, рядом с пальмой. — Ее муж знает, на каком поприще она трудится?

— Саше пришлось его обмануть, — сказала Лейла.

Официант принес меню, Лейла принялась водить пальцем по названиям блюд. Андрей закурил. Он замерзал в огромном нетопленом зале, ему хотелось водки.

— Помнится, — поежился он, — нас учили: что есть основная ячейка общества? Семья, верно?

Лейла кивнула головой.

— А на чем держится семья? — задал сам себе вопрос Растопчин и стряхнул пепел в железную пепельницу. — На женщине держится. У нас, по крайней мере. На матери. На хранительнице очага.

— И что? — спросила Лейла. Она решала, какие грибы заказать на закуску, маринованные или запеченые в сметане.

— И что? — повторил Растопчин. — Все. Ставим точку. Массовый исход молодых матерей с территории бывшей империи — логическое завершение процесса, разрушившего государство. Дальше разрушать нечего.

— Значит, будем пировать на развалинах, — согласилась Лейла. От голода у нее посасывало под ложечкой. И ей было все равно, где пировать и с кем.

5

— Мой самолет шестнадцатого, — признался Андрей Лейле ночью.