Случайный телохранитель

В это же время Тэ Ун рассматривал Тею с таким же интересом, с каким она сосредоточилась на кимчи.

– Кстати, – усмехнулся он, – сколько тебе лет?

– А на сколько выгляжу?

– Внешность на двадцать, поведение на пятнадцать, – съязвил парень, перекидывая листик салата с одного края тарелки на другой

– Мне двадцать, – ответила Тея, закинув в рот кусочек свинины, – а тебе?

– Двадцать три, – Тэ Ун щелкнул ее по носу, – ты младшенькая, должна относиться ко мне уважительно.

Тея закатила глаза.

– У нас разница всего три года, что ты тут из себя строишь, – сквозь смех сказала она.

Тэ Ун снова улыбнулся. С непривычки у него даже заболели щеки, потому что за несколько дней с Теей он улыбался гораздо чаще, чем за весь прошлый месяц.

– Твои родители не осуждают, что ты выбрала слегка не женскую профессию? – спросил он, наливая стакан холодной воды.

Тея скривилась от неприятного вопроса.

– Они не знают, а если бы знали… вряд ли бы были в восторге, – ответила она, макая тансуюк в соус, – они сейчас живут в Америке, и последние два года им стало сложнее меня контролировать.

– Почему тогда ты здесь, а не в Америке?

– Я родилась и выросла в Пусане. Папу перевели сюда по работе и оставили почти на двадцать лет, а мама просто поехала за ним. Он с детства начал учить меня тому, что здесь я могу чувствовать себя чужой из-за того, что во мне нет ничего корейского. В школе, бывало, меня доставали и обзывали. После первой драки и моего синяка папа решил, что меня нужно научить постоять за себя, – Тея усмехнулась, – его сложно назвать пацифистом, но он просто хотел, чтобы я могла надрать своим обидчикам задницу. Мама, конечно, была против. Но мне в восемь лет, естественно, было больше интересно подурачиться с папой, чем вести себя правильно.

Тэ Ун улыбнулся, разглядывая как изменилось лицо Теи, пока она говорила о семье. Ее плечи были расслаблены, после тяжелого дня прошло ощущение будто она от всего ждет угрозы.

– Вряд ли когда папа учил меня драться, он думал, что в жизни мне это пригодится, чтобы заработать денег. Если он узнает, что его я стала телохранителем, он приложит все свои силы, чтобы уже завтра меня депортировали…

– А кто твои родители? Ты не думала пойти по их профессии?

Тея подавилась лапшой. Тэ Ун попал в цель.

– Не то, чтобы я уже иду по профессии… – все еще немного кашляя ответила она, – мой отец телохранитель.

Теперь пришло время айдола удивиться, а Тея просто пожала плечами.

– Так вышло, – потянувшись за кимчи, ответила она, – я смотрела на работу папы с самого детства, училась драться, перенимала какие-то его уроки. Перенимала все, кроме слов «не смей идти в эту профессию».

– Смотрю, ты очень послушная, – усмехнулся Тэ Ун, возя вилкой по тарелке кусочек редиски.

– У меня не было в планах быть твоим телохранителем, я даже не собиралась становиться вышибалой у Дон Мина. Вообще-то я просто студентка на факультете медиа.

– Но ты ведь мелкая совсем.

– Попрошу без оскорблений, – сквозь смех ответила Тея, – я случайно получила ту работу.

– Как и работу у меня.

– Я пришла повеселиться со своими одногруппницами в клуб. Тогда у нас с Дон Мином еще были хорошие отношения. Около бара началась какая-то потасовка. Две девушки не могли что-то поделить, а когда охрана пыталась их вывести, они начинали кричать, что это домогательство и сексуальное насилие.

Тея предприняла попытку предложить Тэ Уну что-то из своей еды, но он отказался.

– Когда эти ненормальные толкнули меня, я не выдержала. Вывела их обеих на улицу и спокойно вернулась в клуб. Никаких обвинений в домогательстве и насилии мне не смогли приписать, потому что я просто выпроводила из заведения двух перепивших куриц.

Айдол попытался представить себе эту сцену, но подобная картинка отказывалась складываться.

– Тогда я искала работу, – Тея на секунду замялась, – а Дон Мин тем же вечером пошутил, что я могу быть «специалистом по буйным посетительницам». И я вдруг согласилась. Просто схватилась за то, что было.

Те Ун смотрел на нее совсем не тем взглядом, каким смотрел три дня назад. С каждым ее словом, жестом, движением он погружался в ее образ все больше и больше. Он не мог себе признаться, что, кажется, она ему нравилась. Не просто как телохранитель или приятный собеседник, она нравилась ему как человек, с которым где-то на подсознании рождается связь.

Череду мыслей айдола разрушил телефонный звонок. Тея достала мобильник, заранее зная, чей номер отобразится на экране. Она тяжело вздохнула, когда ее ожидания оправдались. Девушка снова зависла в нерешительности, смотря на входящий вызов. Не выдержав, Тэ Ун забрал мобильник из ладони Теи.

– Эй что ты…– начала было она, но айдол заставил ее прекратить напускную тираду.

– В Пусане ты бы с этим справилась сама, а сейчас это необязательно, – пожав плечами, ответил он, – у тебя была возможность ответить на его звонки, но ни разу ты этим шансом не воспользовалась. Значит, тебе нужно помочь, несмотря на твои показушные сопротивления.