Случайный турист

– Жаль, не могу это увидеть вместе с тобой, – сказала Сара.

Мэйкон сглотнул.

Глядя в окно, он вдруг вспомнил новорожденного Итана. Тот плакал, если был запеленут не туго. Педиатр объяснил, что младенцы боятся развалиться на части. Тогда Мэйкон не мог этого понять, но сейчас понимал вполне. Он легко представил, как разваливается на части и голова его на бешеной скорости уносится в невероятную зелень здешних просторов.

В Ванкувере она спросила, исчезает ли дождь и там.

– Нет, – ответил он.

– Не исчезает?

– Нет, в Ванкувере он льет.

Как раз сейчас сеял мелкий ночной дождик, слышный, но видимый лишь в конусе света от уличного фонаря. Казалось, сам фонарь истекает светящимися каплями.

– Я переехала в наш дом, – сказала Сара. – Живу наверху. Мы с кошкой обосновались в спальне. Вниз пробираюсь только за едой.

– Что за кошка? – спросил Мэйкон.

– Хелен.

– Ах да.

– Я забрала ее у Розы. Мне нужно общество. Ты не представляешь, как здесь одиноко.

Вполне представляю, мог бы сказать Мэйкон. Но не сказал.

Он мог бы сказать, что все вернулось на круги своя: он стал ей интересен, лишь когда отдалился. И потому вопрос его не удивил:

– Мэйкон, а ты… Как ее зовут? Ту, с кем ты живешь?

– Мюриэл.

Конечно, ей было известно ее имя.

– Ты думаешь остаться с ней насовсем?

– Пока что не знаю.

Мэйкон отметил, каким странным показалось это имя в старомодном накрахмаленном номере. Мюриэл. Необычное имя. И вдруг как будто незнакомое.

Когда он летел домой, его соседкой оказалась красивая молодая женщина в отменно сшитом костюме. Содержимое своего портфеля она выложила на откидной столик и пальцами с идеально ухоженными ногтями перебирала бумаги. Потом спросила, не найдется ли у Мэйкона ручка. Это показалось забавным: из-под флера деловой дамы проглянула истинная натура. Мэйкон ответил отказом, поскольку не любил одалживать свою чернильную авторучку. Соседка вроде даже обрадовалась и моментально убрала бумаги в портфель.

– Я была уверена, что умыкнула ручку из последнего отеля, – сказала она. – Выходит, это было в предпоследнем. Знаете, все эти отели перепутались в голове.

– Наверное, вы много путешествуете, – вежливо откликнулся Мэйкон.

– Не то слово! Иногда утром проснусь и только по гостиничной почтовой бумаге понимаю, в каком я городе.

– Ужасно.

– Нет, мне нравится. – Женщина поставила портфель под сиденье. – Только так и расслабляюсь. А дома вся на нервах, не могу усидеть на месте. Я предпочитаю быть… бегущей мишенью, так сказать.

Мэйкон вспомнил давнюю статью о героине: наркотик бесповоротно изменяет обмен веществ – раз попробуешь и, рад не рад, уже не остановишься.

Он отказался от обеда и напитков, соседка последовала его примеру и, умело соорудив подушку из жакета, заснула. Мэйкон раскрыл «Мисс Макинтош» и уставился на страницу, начинавшуюся словами «ее щетинистые брови, волосы, тронутые сединой…». Он так долго смотрел на них, что слова эти как будто зашевелились, и весь английский язык стал казаться мохнатым и щетинистым. Ожил динамик:

– Дамы и господа, наш самолет приступает к снижению…

Слово «снижение» выглядело новшеством, состряпанным авиакомпаниями.

В Балтиморе автобус-челнок подвез Мэйкона к автостоянке, где он забрал свою машину. Уже спустился вечер, над городом светилось бледное небо. Мэйкон рулил, а перед глазами его все еще стояли слова из «Мисс Макинтош», в ушах звучал вкрадчивый голос стюардессы: бесплатные напитки… командир корабля просит… поднимите и закрепите столики… Он хотел включить приемник, но не мог вспомнить, на какую станцию тот настроен. Наверное, на любимую Мюриэл музыку кантри. Из-за этого вдруг накатила усталость, не было сил нажать кнопку, и Мэйкон ехал в тишине.

На Синглтон-стрит он включил поворотник, но не свернул. Немного погодя поворотник сам собою выключился. По Чарлз-стрит Мэйкон поехал в свой старый район. Там припарковался, заглушил мотор и посмотрел на дом. Нижние окна были темны. Верхние мягко светились. Очевидно, он приехал домой.

Глава девятнадцатая

Сара и Мэйкон решили купить новый диван. На это они отвели субботу, вернее, первую ее половину, поскольку после обеда Сару ждал урок. За завтраком Сара пролистывала мебельный каталог, выискивая отправную точку для окончательного решения.

– Знаешь, я подумываю о чем-нибудь таком цветастом, – сказала она. – У нас никогда не было цветастого дивана. Или это слишком вычурно?

– Не знаю, меня смущает зима, – ответил Мэйкон.

– Почему смущает?

– В смысле, сейчас, в середине июня, цветастый диван вполне уместен, а вот в декабре он будет смотреться странно.

– То есть ты хочешь что-нибудь однотонное.

– Даже не знаю.

– Или, может, в полоску.

– Не уверен.

– Шотландку, я знаю, ты не любишь.

– Не люблю.

– А как насчет твида?

– Тви-и-ид… – протянул Мэйкон.

Сара отдала ему каталог и стала загружать посуду в моечную машину.