Слуга 3(трех) господ (СИ)

— Скажите мне, только честно, вам не надоела игра в шпионов? Простите, если я задел ваши чувства. Просто так бывает, что человек устает. От всего. Как в материаловедении, знаете, усталость металла. Вы ведь в институте, мы знаем, проходили материаловедение? В один прекрасный день вам становится на все наплевать. Если еще не наступил дедлайн, мы в ближайшее время обсудим с вами наш проект, наметим контуры взаимовыгодного сотрудничества, которые, прямо скажем, принесут вам неплохие деньги. Вы ведь нуждаетесь в деньгах, так? Все мы смертны и нуждаемся в валюте. Не притворяйтесь.

— Благодарю, но не в деньгах дело.

— Конечно, конечно… Другого ответа я от вас и не ждал. И все же, если вы не против, если нет аргументов против и вы совершенно уверены, что ваш потенциал не исчерпан… Мы оба сейчас не в том положении, чтобы все усложнять, — миролюбиво заключил Иванов.

— Я жду конкретных предложений.

Иванов пытался проверить себя: не ошибается ли насчет меня? Это прямо таки читалось в его глазах. Иванов прикидывал мои возможности: сколько стою, сколько потяну? Чем можно привлечь, чем напугать? Можно ли доверять? Вдруг что-то скрываю под маской напускной бравады. Что, наконец, знаю, каков кругозор? Не придерживаю ли козырей, чтобы продаться подороже? На это ничто однако не указывало. Я не блефовал, вел себя естественно, не зарывался, но Иванов как резидент, как Мастер Ложи, рисковал и обязан был учесть все варианты и остановиться на единственно верном. От его ставки зависел успех всей операции. Да и его карьера, судьба, наконец, также зависели от решения, которое предстояло принять. Иванов не был новичком и прекрасно знал правила игры. Успех — ты на коне, промахнешься — тебя ждет возвращение на родину и ссылка, в лучшем случае, в тмутаракань, а то и допрос с пристрастием в подвалах секретной тюрьмы. Предшественник закончил именно так. Сложная страна, что и говорить. Сплошь одни евреи, с небольшой прослойкой русских и арабов.

Принято было считать, что евреи, там, где они родились и выросли, служат отечеству верой и правдой. Вон, сколько их было возле Петра Первого, да и потом. Взять революцию и предвоенные годы. Иванов сталкивался с людьми, которые переживали внутренний кризис, связанный с идеологическим крахом, переломом в сознании: вот была власть Советов — и надо же, где она, покажите мне ее… тю-тю? Люди теряли веру и не было, казалось, сил, чтобы найти новую опору в жизни, дабы не предать убеждений, а вместе с ними — родину. Многие находили утешение в алкоголе, другие переходили на сторону идейного врага, третьи залегали на дно, как подводная лодка, чтобы никто не потревожил. Но даже те, кто с восторгом воспринял новые времена, когда можно было брать свободы столько, сколько унесешь в кармане, даже они, исполненные новых надежд и видящие перед собой зияющие высоты, чурались предательства. Это было табу: ни при каких обстоятельствах не разглашать ничего из того, что составляло тайну за семью печатями. Смысл этой ситуации отлично понимал и Иванов, и я. И не зная друг друга по прошлой работе, мы, естественно, не доверяли друг другу. А коли не доверяли, то и солгать не было бы большим грехом. Да и не то, чтобы даже солгать, утаить или неправильно оценить те крупицы информации, что удалось бы раздобыть. Информация в шпионском ремесле — это факты, на которых строится политика и экономика, прогнозируется курс государства и вызовы со стороны врагов.

— Вижу, вы полны сил и уверены в себе. Таким вы мне нравитесь… Алекс, я знаю о вас больше, чем вы думаете. Здесь вы агент под прикрытием. Вы хороший офицер, верный долгу. Но можете уйти со спокойной совестью, я вас не держу. Напомню: это вы пришли к нам, ко мне, точнее. Так вы готовы выполнить свой долг или свяжете свою судьбу с теми, кому нельзя доверять? Выбор за вами. Решайтесь. Что ж… Молчание сочту за знак согласия. А теперь позвольте пригласить вас к столу. Формальности в нашем деле важны, их надо соблюдать. Но всему свое время. Делу — время, а потехе — час, так, кажется, говорят у нас дома? Я знал, что вы в конце концов поступите по совести. Соблаговолите пройти со мной в мой кабинет, пока не все еще собрались, а потом я вас представлю братьям… Прошу…