Слуга Божий

Я думал, что Верона яростно на меня посмотрит или позволит себе ядовитую реплику. Но нет. Он задал Тауберу ещё несколько вопросов, но он явно уже добился того, чего хотел: заверения опытного полководца, что битва была бы выиграна, и только сверхъестественные обстоятельства привели к поражению. Конечно, я был в состоянии опровергнуть эти абсурдные тезисы. Но зачем? Я и так посылал к епископу отчёты после каждого дня допросов, так что Его Преосвященство имел возможность узнать обе версии событий, и не было сомнений в том, какую из них он считает истинной. Я не собирался лезть на рожон, ибо это была не та битва, которой я мог бы выиграть. Мне вообще не нужно было задавать вопросов, лишь тихо сидеть, но я хотел, чтобы в официальных протоколах были зафиксированы также и мои высказывания. Те, кто потом будет анализировать документы, прекрасно поймут, о чём я говорил.

– Мастер Маддердин, – легат обратил на меня взгляд, – вы хотите задать какие-нибудь вопросы?

– Покорнейше благодарю, господин барон разъяснил нам всё необычайно подробно...

– Ну! – Таубер встал. – Надеюсь, вы найдёте виновников этого несчастья.

– С Божьей помощью, найдём, – пообещал ему легат, и в его голосе явно прозвучала зловещая нота.

– Однако осмелюсь…

Таубер посмотрел на меня как на собачье дерьмо и сел обратно с недовольным пыхтением.

– …с милостивого позволения господина барона задать ещё один вопрос.

– Только быстро, – рявкнул он.

– Если вы, ваша милость, были уверены в победе, то чем объяснить тот факт, что Светлейший Государь строго запретил атаковать и приказал ожидать прибытия пехоты?

Барон покраснел и грохнул кулаком по столу. Писец от испуга уронил перо под стол и нырнул следом в его поисках.

– Император, по милости своей, хотел дать другим командирам повод отличиться. Не соображения военной тактики подсказали ему ждать остальные войска, а щедрое желание, чтобы все генералы поучаствовали в победе! Ведь он не мог предвидеть, что Дюварре будет использовать заклинания! Только вы об этом знали!

– Я знал?

– Когда началась атака, вы заранее знали, что мы проиграем! – Таубер встал и наставил на меня указательный палец. Его лицо было уже таким красным, будто через минуту его должен был хватить апоплексический удар. Я видел пульсирующие вены на его висках.

– Запишите, – Приказал Верона клерку равнодушным тоном.

– Благодарю вашу милость, – сказал я – У меня больше нет вопросов.

– Он сказал... сказал... – барон тяжело дышал, – что поголовье рыцарей подвергнется значительному сокращению...

– Поголовье? – Неискренне удивился Верона. – Я всегда думал, что этот термин применяется для скота, а не для дворян.

– Благодарю вашу милость, – повторил я. Таубер ушёл, яростно посапывая, и тогда легат повернулся в мою сторону.

– Закончим на сегодня, – сказал он.

– Если не ошибаюсь, у нас ещё есть...

– Отложим на утро.

– Как ваша милость пожелает. – Я встал из-за стола.

* * *

Тем же вечером я получил указ императора, освобождающий меня от обязанности ведения допросов. Полный контроль над следствием получали легат Верона и его брат. Я попросил о милости аудиенции у Светлейшего Государя, но мне её не предоставили. Я попросил разрешения отъехать в Хез-Хезрон для получения указаний Святого Официума, но не получил и его. Вместо этого император дал согласие на проведение квалифицированных допросов, связанных с пытками. Братья Верона должны были быть на седьмом небе. Теперь они найдут ответы на все вопросы, а в протоколах противопоставят свою эффективность некомпетентности представителя Инквизиториума.

Риттер куда-то исчез, наверное, пил с горя, так что я в одиночестве сидел в нашей комнате. Я услышал стук.

– Войдите, – буркнул я и отхлебнул вина из кубка. Дверь приоткрылась, и внутрь вошёл Август Каппенбург. Я поднялся с лежанки.

– Чем я заслужил такую милость?

– Налей мне, – приказал он и сел на сундук. Дерево аж застонало под его тяжестью.

– Пожалуйста…

Он выпил на одном дыхании.

– Кислятина, – оценил он вино.

– Знаю, я должен был привезти вино с собственных виноградников, – пошутил я.

– Зайдите ко мне как-нибудь, инквизитор. Я покажу вам, как пьёт и что пьёт старое дворянство.

– Ловлю вашу милость на слове.

– Я тоже сражался под Шенгеном, – сказал он. Дружелюбно ткнул меня кулаком в подбородок. – На вашей стороне.

Не люблю, когда до меня дотрагиваются чужие люди, особенно столь лишённым уважения образом, но на этот раз я был слишком поражён, чтобы быть недовольным. Я поперхнулся.

– И не я один, – добавил он.

– На второй день… – начал я.

– На второй день мы ударили вам в тыл, – признал он. – Меня убедили, что этого хочет император. Такова жизнь...

– Ха, – ответил я, поскольку кроме этого слова больше ничего не приходило мне в голову.

Каппенбург погладил свои буйные бакенбарды.

– Печально, – подытожил он. – Слава Богу, что всё хорошо закончилось.