Слуга Божий

Она фыркнула недовольно, но встала с постели. Почесалась между ногами.

— Вши, зараза, — пробормотала она. — Как я ненавижу вшей.

— Будто кто-то их любит, — ответил я.

В лохани были ещё остатки воды, поэтому я прополоскал рот, вымыл лицо и смочил волосы.

— Может, я прикажу корчмарю приготовить купальню? — спросил я. — Что скажешь? Большая кадка, полная горячей воды, щёлок и березовые ветки, которыми я тебя отхлещу…

— Особенно мне нравится хлестанье, — засмеялась она и осмотрела мою одежду. — А горячая вода пригодится, после твоих канавных приключений.

Я хотел её хлопнуть по ягодицам, но она так ловко увернулась, что я лишь мазнул её кожу кончиками пальцев.

— Ловкая девушка, — пробормотал я и пошёл будить корчмаря.

Как вы наверняка догадываетесь, любезные мои, содержатель был не в восторге от неожиданных пожеланий, но я блеснул у него перед глазами серебряной двукроной, и он сразу пришёл в себя. Погнал служанок греть воду и приказал втащить наверх деревянную кадку из тёмнокоричневого, пахнущего щёлоком дерева. Впрочем, мне самому пришлось помогать при этом затаскивании, ибо кадка была зверски тяжёлой, а лестница крутой и узкой. Но благодаря этому, уже несколько патеров спустя, мы сидели в горячей воде, а служанка только и летала с кувшином и доливала кипятку. Когда она наклонилась над кадкой, Эня придержала её за талию и протянула руку к груди девушки.

— Может, присоединишься, милая? — спросила она томно.

Девушка пискнула, залилась румянцем и вырвалась.

— Я п-пойду з-за водой, — крутанулась она на пятке и исчезла за дверью.

Эня рассмеялась.

— Тебе бы не хотелось, а, Мордимер? С такой свежатинкой? Сколько ей может быть лет? Четырнадцать?

— Девочек тоже любишь? — я провёл пальцами по её гладкому бедру.

— Почему нет? — ответила она вопросом. — Я это вообще люблю. А ты любишь свою работу, Мордимер? Любишь убивать и пытать людей?

Я раздражился, но не рассердился. Я привык, что люди думали именно таким образом, а кроме того, она задала вопрос с большим очарованием. К слову сказать, очарованием,совершенно не соответствующим сути.

— Вот оно, примитивное понятие о работе инквизитора, — произнёс я, снизив голос, ибо не хотел, чтобы кто-то чужой услышал наш разговор. — Я нужен не для того, чтобы убивать и пытать, девочка. Я нужен для того, чтобы дать грешникам шанс искупления вины и искреннего, радостного покаяния. Только благодаря мне они могут надеяться нажизнь вечную во Христе. Впрочем, не будем говорить о моей работе. — Я плеснул в неё водой. — Зачем ты морочишь свою красивую головку такими проблемами?

— Да-а? — спросила она, потягиваясь. — Я красивая? Правда? Ты именно так думаешь?

Нагая, с мокрыми волосами и грудями, проглядывающими из-под зеркала воды, она выглядела действительно красивой, и я сказал ей об этом. А потом притянул к себе, и когда служанка вошла с новым кувшином кипятка, Эня как раз объезжала меня, расплёскивая вокруг воду и громко охая. У служанки выпал кувшин из рук, но мы не приняли этого близко к сердцу, тем более, что и так собирались скоро перебраться на кровать.

***

Морис Моссель появился на постоялом дворе около полудня. На нём был другой кафтан, на этот раз цвета чистого неба, и новые пулены, но с так же изогнутыми носами, что и предыдущие. Я пригласил его в другую комнату, но он успел ещё бросить быстрый взгляд в спальню и увидеть голые ягодицы сладко спящей Эни.

— Годриг, друг, — произнёс он с теплотой. — Вижу, ты не скучаешь.

— Ага, — ответил я. — Дела делами, а мужские развлечения быть должны.

— И я так думаю, — признал он серьёзным тоном.

Мы сели на стулья, и я разлил вино по кубкам. Чокнулись.

— Есть за что выпить, — сказал он. — Ибо у меня хорошие новости. Я нашёл одного человека, который должен мне услугу, и который имеет счастье быть капитаном прекрасной барки и великолепно знает реку. Заберёт тебя на юг, друг!

— Вот это новость! — обрадовался я. — Вечно тебе благодарен, дорогой Морис!

— Но есть одна проблема… — он сделал паузу.

— Какая такая проблема? — забеспокоился я, но мысленно от всей души зевнув.

— Дело в том, что я должен этому капитану определённую сумму. Небольшую сумму, — оговорился он, махнув пренебрежительно рукой. — Тем не менее, для меня существенную, поскольку я сделал определённые вложения и сейчас не располагаю наличностью…

— Это не проблема. — Я стукнул кубком о его кубок. — Рад буду уплатить твой долг. И сколько же он составляет?

Я заметил короткое колебание, так как, видимо, алчность боролась в моём собеседнике с осторожностью.

— Сто крон, — сказал он, понизив голос.

— Никаких проблем, — заверил я, прекрасно зная, какими будут его следующие слова.

— Плюс проценты, — добавил он и не разочаровал меня. — Двадцать крон.

— Надо, так надо, — произнёс я. — Если этот человек не хочет тебе поверить и продлить долг. А сколько он потребует с меня за наём лодки и команды?

— А-а, как-то договоришься, — сказал он пренебрежительным тоном. — Только не дай себя ободрать, ибо в Тириане полно бандитов и мошенников. Торгуйся, дорогой Годриг, торгуйся изо всех сил.