Слуга Дракона

Гарамон с товарищем отправились восвояси, лакеи поплелись следом. Собравшаяся толпа тоже стала расходиться, однако то и дело кто-нибудь оборачивался, чтобы посмотреть на Далара и Шарину. Пожалуй, разумные птицы попадались им реже, чем высокие блондинки. Хотя и блондинка весьма неплоха…

– Район порта, скорее всего, изменил свои очертания, – пробурчал Далар, – но, думается, двигать надо на юг.

И они пошли: Шарина впереди, птица за ней, идти бок о бок при таком оживлении на улицах у них не получалось. На противоположной стороне водоочистного сооружения находился бассейн с фонтаном, который питался внутренним сифоном. Здесь толпились женщины: наполняли свои терракотовые кувшины, болтали друг с другом, время от времени перекликаясь со знакомыми на балконах.

– А что такое эти Лодки? – тихо спросил Далар у своей хозяйки.

– Понятия не имею, – усмехнулась та через плечо, – но думаю, это лучше, чем быть предзнаменованием Богов.

Они шли по узкой, пыльной улице – замощена была лишь сточная канава посредине. Улица привела их к набережной, вот здесь все сверкало новеньким покрытием, стояли кирпичные бордюрные столбики. Войска в серебряных латах и с жезлами вместо мечей регулировали движение на набережной, но весь портовый район был забит народом. Здесь прогуливалось немало горожан в узорчатых одеждах, однако большую часть публики составляли сельские жители в домотканом сукне. На ногах их еще сохранилась пыль дальних дорог и грязь коровников.

В порту скопилось множество парусных судов: широкие, с низкими бортами и круто задранными носами, они представляли собой склады всяческих товаров. Окинув баркасы беглым взглядом, Шарина разглядела гончарные изделия, ткани, бесчисленные корзины с фруктами и даже несколько лавочек, где можно было опрокинуть чарку-другую. С корабля, стоявшего несколько на особицу, доносился стук кузнечного молота.

– Не исключено, – деланно безразличным тоном произнес Далар, – что в этом столпотворении я встречу кого-нибудь из соотечественников.

Шарина бросила сочувственный взгляд на товарища:

– Далар, ты же помнишь: от того времени, когда ты потерпел кораблекрушение, нас отделяют тысячи лет.

– Да, я знаю, – так же бесстрастно подтвердил роконарец. – Ну и, в любом случае, Шарина, я принес присягу и последую за тобой туда, куда придется. Хотя… не скрою, мне бы очень хотелось хоть разок еще встретиться с кем-нибудь из своих земляков. Пожалуй, – хохотнул он (несколько принужденно, с точки зрения Шарины), – мне следует определиться, к какому из десяти тысяч наших богов обращаться со своими молитвами.

Баркасы в некотором смысле являлись продолжением причала: они были пришвартованы так плотно, что давали возможность перебираться с одного на другой без всяких сходней. Кивнув в сторону одной из посудин – в третьем от берега ряду, девушка сказала:

– Смотри-ка, кажется, там что-то вроде кухни!

И они с Даларом начали прокладывать себе путь к вожделенной еде.

Вообще-то, по берегу тоже слонялись бродячие торговцы с тележками, но Шарине не хотелось есть на ходу. К тому же она рассчитывала разжиться хоть какой-нибудь информацией о месте, куда они попали. И, в частности, о Лодках. В многочисленных книгах, которые Рейзе читал со своими детьми, нигде не встречалось упоминания о них.

Хотя, если разобраться, это вполне объяснимо: большинство классиков из библиотеки Рейзе писали о Богах и полубогах, славных битвах и дворцовых интригах… ну и, может, о любовных похождениях. Смешно себе представить, чтобы Ригал описывал скитания Данна в поисках рыбной похлебки. Шарина, не удержавшись, хихикнула.

– Госпожа? – удивился ее телохранитель.

– Все в порядке, Далар, – отмахнулась девушка. – Наверное, у меня легкая истерика…

Но это и в самом деле было смешно.

Они спрыгнули с мощеной набережной на борт первого баркаса, где велась оживленная торговля одеждой самых различных покроев и расцветок. Даже не будучи столь искушенной в тканях, как ее подруга Илна, девушка все же понимала: здесь представлены товары с самых разных концов острова (а может, и не одного). Некий грузный мужчина в сопровождении двух слуг – или рабов – пытался всучить хозяину баркаса рулон грубого сукна. Женщины в Порт-Хокке использовали подобную материю для изготовления накладных украшений на одежде. Несомненно, Лодки служили распространению элементов отдельных культур во всем регионе.

Хозяева этих плавучих домов заметно отличались от смуглых горожан более светлым цветом лица и худощавым сложением. Под солнцем их лица приобретали красноватый оттенок. Они бегло болтали со своими покупателями, но Шарина заметила, что между собой эти люди изъяснялись на особом жаргоне, существенно отличавшемся от знакомого ей языка.