«Чтобы создать нацию, сперва надо создать театр». Этот мудрый совет Гете, при всей парадоксальности формулировки, весьма характерен для эпохи Просвещения, утвердившей принцип воспитательного значения искусства вообще и театра в частности. Применительно к Италии второй половины XVIII века мысль Гете особенно верна. Быть может, ни одна область итальянского искусства не способствовала так становлению национального самосознания, как театр. Карло Гольдони, Карло Гоцци, Витторио Альфьери – признанные его вершины. Люди разных общественных позиций (буржуа, патриций-архаист, аристократ-тираноборец) и художественных темпераментов (комедийный бытописатель, сказочник-фантазер, трагик), они шли в одной упряжке времени, разрушая старые представления и способствуя рождению новых. Они работали на тот «будущий итальянский народ», которому посвятил последнюю свою трагедию «Брут Второй» Альфьери.
Драматургия / Стихи и поэзия18+Карло Гольдони
Слуга двух хозяев
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.
Панталоне деи Бизоньози, венецианский купец.
Клариче, его дочь.
Доктор Ломбарди.
Сильвио, его сын.
Беатриче Распони из Турина, в мужском костюме, под именем своего брата Федериго.
Флориндо Аретузи из Турина, ее возлюбленный.
Бригелла, хозяин гостиницы.
Смеральдина, служанка Панталоне.
Труффальдино, слуга Беатриче, потом Флориндо.
Слуга Панталоне.
Слуга в гостинице.
Двое носильщиков.
Другие слуги (без слов).
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Сильвио (протягивая руку Клариче).
Вот вам моя рука; с нею вместе отдаю вам и мое сердце.Панталоне (к Клариче).
Ну, ну, стыдиться нечего! Дайте и вы руку – и все тут. Вот теперь вы обручены, а затем мы живо вас повенчаем.Клариче.
Да, дорогой мой Сильвио, вот моя рука. Даю слово быть вашей женой.Сильвио.
А я обещаю быть вашим мужем.Доктор.
Чудесно! Дело сделано. Теперь уж не разделаешь!Смеральдина (в сторону).
Ах, как хорошо! Мне самой до смерти захотелось того же.Панталоне (Бригелле и слуге).
Будьте свидетелями обручения дочери моей Клариче с синьором Сильвио, достойнейшим сыном нашего синьора доктора Ломбарди.Бригелла (к Панталоне).
Ну конечно, синьор кум. Я очень благодарен за честь, которую вы мне оказываете.Панталоне.
Вот видите! Я был сватом на вашей свадьбе, а вы будете свидетелем на свадьбе моей дочери. Мне не хотелось сзывать сватов, приглашать родственников. Да и синьор доктор в меня; мы любим все делать без шума, поскромнее. Закусим, повеселимся в своей компании, без помех. (К Клариче и Сильвио.) Что скажете, дети, так ладно будет?Сильвио.
Я хочу одного – быть поближе к моей милой невесте.Смеральдина (в сторону).
Еще бы! Это самое лучшее кушанье.Доктор.
Сын мой за блеском не гонится. Он юноша с добрым сердцем. Он любит вашу дочь, и больше ему ничего не нужно.Панталоне.
Сказать по правде, само небо судило быть этому браку. (К Сильвио.) Ведь если бы не умер в Турине синьор Федериго Распони, мой корреспондент, – а как вам известно, дочь моя была просватана за него, – то сна не досталась бы моему дорогому зятю.Сильвио.
Да, я смело могу назвать себя счастливцем. Не знаю, скажет ли то же самое про себя синьора Клариче.Клариче.
Вы несправедливы ко мне, дорогой Снльвио. Вы отлично знаете, как я вас люблю; лишь повинуясь отцовской воле, вышла бы я замуж за этого туринца. Сердце мое всегда принадлежало вам.Доктор.
Да, это так: уж если что-нибудь решено на небе, то это совершается путями неисповедимыми. (К Панталоне.) А как, собственно, умер Федериго Распони?Панталоне.
Его, беднягу, убили ночью… из-за сестры… или… не знаю хорошенько. Удар был такой, что он больше не поднялся.Бригелла (к Панталоне).
Это было в Турине?Панталоне.
В Турине.Бригелла.
Несчастный! Мне его так жалко!Панталоне (Бригелле).
Вы ведь знали синьора Федериго Распони?Бригелла.
Разумеется, знал! Я прожил в Турине три года. И сестру его знал. Умная девушка, смелая! Одевалась по-мужски, ездила верхом. Он прямо обожал свою сестру. Ах, кто бы мог подумать!Панталоне.
Э! Беда не ждет. Ну, да бросим говорить о печальном. Знаете, милейший Бригелла, о чем я хотел вас просить? Вы ведь любитель и знаток кухни. Не приготовите ли нам два-три блюда по своему вкусу?Бригелла.
Услужу с большим удовольствием. Не хвастаясь, скажу – у меня в гостинице все довольны, И молва такая идет, что нигде не кормят лучше, чем у меня. Сами увидите: будет что-то необыкновенное.Панталоне.
Отлично! Чтобы было этакое, знаете, с сочком, – чтобы можно было макать хлебец.Что это? Стучат. Посмотри-ка, Смеральдина, кто там?
Смеральдина.
Сейчас. (Уходит.)Клариче.
Синьор отец, с вашего разрешения…Панталоне.
Погодите. Пойдем вместе. Узнаем, кто там.Смеральдина (возвращается).
Синьор, там слуга какого-то приезжего, к вам с поручением. Мне ничего не сказал. Должен, говорит, передать самому хозяину.Панталоне.
Впусти его. Поглядим, в чем дело.Смеральдина.
Сейчас приведу. (Уходит.)Клариче.
Я лучше уйду, синьор отец.Панталоне.
Куда?Клариче.
Да не знаю. К себе в комнату.Панталоне.
Э, нет, синьора, нет, оставайтесь тут. (Тихо, доктору.) Не хочется пока оставлять их наедине, обрученных-то!Доктор (тихо, Панталоне).
Правильно! Очень умно!Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги