Слуга его соплейшества

Кстати, о ведре. Я полез в настройки. Система даже не засчитала это убийством. Непрямое воздействие небоевым предметом пошло за несчастный случай. Вот бы устроить в мэрии скандал в духе «а вы здесь негров линчуете», выбив компенсацию…

Я откинулся в кресле. Не получится. Я по-прежнему «питомец».

Снова развернув свои логи, я уставился на густо проросшую самоотверженность. Ну и как с таким воевать?

Оставалось привлекать вторые и третьи силы, и использовать то, что имеется.

Я ещё раз глянул на безмятежно дрыхнущего кота, вздохнул, и раскрыл свод законов Синих Травок в разделе наказаний.

Тяжёлый мерный шаг сопровождался лязгом. Эти пешеходы не прятались. Я как раз закручивал завязку на воротах, когда они появились на дальнем перекрёстке. Флаг с травой и звёздами плыл над заборами.

Тяжело отдуваясь, я перехватил ведро. Нельзя сказать, что в пригородах царило полное беззаконие. Городская стража временами захаживала в извилистые улочки между мрачных хибар, творя закон и силу. Услуга «закон на час». Польза, как водится, была взаимной. Низкоуровневые стражи тренировались примечать воров, высокоуровневики ловили случайно попавшихся бандитов, ну а воры, что неписи, что игроки, спешили отточить на правоохранителях навыки маскировки.

Ну и я мог спокойно выйти на улицу, не боясь фанклуба Светозарчика. Местная шпана при появлении стражей шалить остерегалась и забивалась в норы.

Латники шагали впятером, громко впечатываясь в утоптанную землю, флаг города реял над ними. Шатаясь, я шёл навстречу движущемуся островку закона. Бессонная ночь не добавила мне ловкости. Хорошо всё-таки, что по скучной хозяйственной суете я имел полную свободу действий, и ни система, ни хозяин не спрашивали, с какого рожна верный Хныг потащился с ведром грязи на улицу. Где хочу — там и выливаю. Да здравствует свобода!

Грохот вблизи стал почти оглушительным. Наверное, так в Королевствах проводится отрицательный отбор самых глупых личностей. Если уж вор не успевал убраться от такого шумного дозора, то в тюрьму ему была и дорога.

Уступая бронированным сапогам, я шагнул в сторону, махнув ведром. Бурая жижа щедро выплеснулась на поножи.

— Извините, — пробормотал я.

Стоуровневый стражник застыл, пытаясь понять, что это было. Колонна останвилась. Жижа медленно стекала с блестящей стали на не совсем блестящий сапог.

«Отношение старшего стражника Поливара к ведру меняется на недоумённое»

— Мне очень неловко, — повинился я, выливая ещё четверть ведра на вторую ногу. Грязь удачно попала в сочленение, и вроде даже дала серьёзный дебаф на подвижность, — Мне просто надо почистить хлев…

«Отношение старшего стражника Поливара к говорящему ведру меняется на ошеломлённое»

А потом я поскользнулся и упал в грязь, махнув почти пустым ведром в оказавшийся между мной и небом флагом.

На полотнище расплылись коричневые кляксы.

Стражи окончательно.

«Отношение дозора к ведру меняется на непонятное»

Блин, они меня когда-нибудь заметят?

— Тысячи извинений, я должен… мой хозяин, — сказал я уже куда громче.

В мою сторону повернулся глухой шлем, словно башня танка. Рискованный момент, но и терять мне особо было нечего.

Огромная лапа зацепила меня надёжно и безопасно, поднесла для лучшего изучения к спрятанным за забралом глазам.

— Хныг! Вы обвиняетесь в осквернении городского флага! — прогудело в меня из нижних дырочек шлёма.

— Я маленький человек, — пискнул я, — Я лишь жалкий слуга моего доблестного господина Светозарчика!

И почти услышал, как закрутились за твердью неба игровые шестерёнки, решая мою судьбу…

Теперь надо было тщательно считать слова.

Это было моё самое торжественное возвращение в лачугу. Ворота распахнулись, даже не посмев скрипнуть, замок раскрылся сам. Я плыл над землёй, как на фуникулёре, стараясь не думать, выдержит ли «рубашка простая» мой скромный вес и хватку железной лапы на воротнике.

Светозарчик был во дворе, всё ещё без доспехов. Может даже, куда-то направлялся для очередной героической глупости. Он явно не мог или не умел читать мои логи, и блестящая делегация застала его врасплох. Паладин гордо развернулся и выпятил подбородок. Правда, вышитый на камзоле зайчик добавлял к его очарованию плюс пять. Эту красоту всё равно никто не видит под бронёй, а если доспехов нет, то пусть он лучше вызывает умиление, а не желание ткнуть в него острой железкой.

Плавно, как на лифте, я опустился до земли и тут же предусмотрительно отбежал в сторону.

— Паладин Светозарчик, вы обвиняетесь в неуважении к дозору и осквернении городского флага, — заявил хозяину стражник с подкупающей простотой, — Вы приговариваетесь к заточению на десять дней!

У Светозарчика по-совиному распахнулись глаза, и не успел он даже пикнуть, как оказался в дружеской стальной хватке кандалов. Пара стражников сноровисто приняла его под руки и поволокла со двора.

— Но я… — попробовал вякнуть он.

— Вы в десятый раз пререкаетесь со стражей! На вас наложено безмолвие! — раздалось в ответ, и лёгкий хлопок латной рукавицы по губам прекратил споры.