Слуга государя

— Это очень неразумно с твоей стороны сравнивать крупнейший в империи магический университет с общественным туалетом, — укоризненно покачал головой подошедший ко мне Сухой и вставший рядом со мной, — Перед тобой — Магическо-оккультный государственный университет, в котором тебе предстоит провести ближайшие пять лет, ну, если тебя не выгонят, конечно. Пошли уже, — кивнул он мне, и толкнул калитку.

— Слушайте… — пропыхтел я, пытаясь успеть за ним, и не забывая оглядываться по сторонам. Посмотреть тут было на что. Большая часть гуляющих тут студентов явно не просто так шаталась по парку, а явно готовилась то ли к экзаменам, то ли ещё к чему, и то и дело пользовались магией, прямо в воздухе рисуя какие-то магические конструкты, и выписывали огненными буквами какие-то формулы, прямо на ходу внося в них то и дело различные правки, причём, не только себе, но и товарищам, мимо которых проходили. В общем, обстановка была деловой и творческой.

— А зачем такая срочность с посещением ректора? — продолжил я, — До начала учебного года ещё же полгода. Вполне могли и позже его навестить.

— Нельзя позже, — резко отрезал Сухой, не сбавляя широкого шага, — После инициации у тебя есть буквально пара недель, чтобы максимально расширить твои маноканалы. Потом они стабилизируются, и сделать уже ничего с ними будет нельзя.

— А зачем их расширять? — устало пропыхтел я. Как-то долго мы шли… Снаружи мне казалось, что здание ближе, но мы шли уже минут пять, а оно как-то и не думало приближаться.

— Затем, что если твои маноканалы будут узкими, то даже с твоими огромными запасами маны ты не сможешь делать по настоящему могущественные заклинания. И маномобиль тоже не сможешь водить, так как мана будет недостаточно быстро поступать в двигатель, — терпеливо объяснил он мне.

— Так чего мы медлим? Давайте быстрее! — тут же ускорился я, даже обогнав его. Ещё не хватало, чтобы все мои мучения на инициации были зря…

* * *

Кабинет ректора внушал… Огромный, с высоченными, метров пять, если не больше, потолками, он больше походил на какой-то торжественный зал, чем кабинет. Стены были увешаны бесчисленным множеством чьих-то портретов. В самом дальнем конце комнаты находился длинный стол с приставленными к нему креслами человек на двадцать, в торце которого кто-то сидел. Вверху на потолке висела здоровенная хрустальная люстра, и я сразу же предпочёл держаться подальше от неё, и встал с краю комнаты. Если эта хрень упадёт на голову — костей не соберёшь. Сухому же явно было всё равно на неё. Он прошёл в центр комнаты, встав прямо под ней, натянул на лицо дежурную улыбку, и, протянув руку вперёд, двинулся на встречу с хозяином кабинета, неспешно выбравшегося из-за своего не маленького стола из красного дерева, и поспешившего навстречу Сухому, вытянув уже обе руки перед собой. Весь вид этого типа выдавал в нём тысячелетнюю историю благородных предков. Выглядел он как-то вальяжно, лощёно, седые волосы были зализаны назад, а из-под квадратных очков на мир смотрели глаза с таким выражением, как будто кричали всем, что хозяин этого кабинета оказал вам, смердам, великую милость, снизойдя до вас, простых смертных. Кого-то он мне очень сильно напоминал… Какую-то известную медийную личность из моего мира…

— Сергей Петрович! Дорогой вы мой человек! — хозяин кабинета, наконец, добрался до Сухого, схватился обеими руками за его руку, энергично потряс её, но на этом не остановился. Притянул Сухого к себе, приобнял его, и похлопал по спине, — Как же я рад видеть вас в этих стенах! Вы так редко осчастливливаете нас своим присутствием…

— Дела-дела… — просипел Сухой, осторожно выбираясь из крепких объятий, — Дела не отпускают, а свободного времени нет совсем. Да вы же и сами прекрасно меня понимаете, Сергей Михайлович. Уверен, что у вас и самого свободного времени не много…

— Увы, мой друг. Вынужден с тобой согласиться, — печально кивнул ему собеседник, — Проклятая бюрократия занимает всё больше и больше времени. Скоро я совсем утону в своих бумажках. Ну да не будем о грустном. Это и есть ваш протеже? — перевёл он на меня оценивающий взгляд.

— Да. Позвольте вам представить Дмитрия Чарторыйского, — кивнул на меня Сухой, — Не смотрите на его молодость. Хотя ему и всего шестнадцать лет, но он подает очень хорошие надежды. ОЧЕНЬ — выделил он слова, многозначительно глянув на ректора, — Хорошие.

— То есть, я так понимаю, инициация прошла успешно, — задумчиво произнёс тип, и тут же показушно хлопнул себя по лбу, — Но где же мои манеры? Молодой человек, подойдите же ближе, и дайте пожать вашу мужественную руку! Далеко не каждый даже взрослый мужчина решится пойти на инициацию по первому варианту! Это в высшей степени героический поступок, — сделал он восторженный вид, которому я ни капли не поверил, так как весь его вид больше показывал на то, что поступок этот он скорее считает идиотским, но всё же нехотя подошёл ближе, и молча пожал ему руку.

— И каков же результат? — глянул ректор на Сухого.

— Две тысячи, — бесстрастно ответил он, а ректор аж засиял, и благосклонно уставился на меня.