Слуга Империи

- Удачный выбор времени ее не спасет. - Тасайо провожал взглядом каждое движение стражников в сверкающих белоснежных доспехах. - Пусть глупый мальчишка, называющий себя императором, потешится еще пару дней, но никакое объявление Имперского мира не помешает мне уничтожить врага. - Помолчав, Тасайо добавил: - Однако, быть может, и стоит погодить с ударом, пока мы сами не выберем время и место. Да и забавно послушать, чего хочет эта акомская сука, - хотя бы для того, чтобы узнать, чем ее доконать.

У Инкомо сердце щемило от дурных предчувствий.

- Господин, я не исполнил бы свой долг, если бы не предостерег тебя от встречи с этой женщиной. Она опаснее любого другого правителя Империи, что она и доказала многократно.

Выведенный наконец из своего созерцательного состояния, Тасайо свирепым взглядом призвал первого советника к молчанию.

- За мной армия, Инкомо.

- Но ты все предусмотрел? - настаивал первый советник, который никак не мог выкинуть из головы, что именно заботами Мары дядя Тасайо нашел свою смерть под крышей собственного дома и в окружении собственных воинов. - Если властительница Акомы желает поговорить, то - что бы она ни сказала - все будет на пользу ей и во вред тебе. Не вижу в этом никакой выгоды для Минванаби, мой господин.

Тасайо побарабанил пальцами по подушке.

- Передай суке мой ответ. Я буду соблюдать перемирие и побеседую с ней. - Заметив помрачневшее лицо Инкомо, он сузил желтые глаза. - Какой смысл тревожиться понапрасну? У Мары с ее отродьем есть крохотный шанс пройти по лезвию ножа, но когда я добьюсь белого с золотым, она будет первой из моих врагов, которых ждет могила. - Подтянутый, стремительный, беспредельно верящий в свою звезду, он поднялся на ноги. - Я могу проявить великодушие и, возможно, сохраню жизнь этим глупцам из клана Хадама, но лишь при одном условии: они станут моими вассалами после того, как я на их глазах навеки покончу с именем Акомы. - Скупо улыбнувшись, он добавил: - Ты слишком много беспокоишься, Инкомо. Я всегда могу ответить "нет" на любое предложение Мары.

Инкомо промолчал. Его томило жуткое предчувствие: если Тасайо ответит отказом на предложение Мары, то даже это будет полностью отвечать ее желаниям. Первый советник поклонился, повернулся и отправился посылать сообщение.

Этот ветер в Империи называли "бутаронг", что в переводе с древнего языка народа цетачи означало "ветер из преисподней". Он дул целые дни и порой недели подряд. Его иссушающие шквалы налетали с дальних гор резкими воющими порывами. В жаркое время года такие ветры могли высушить мясо или сочный плод за считанные часы. Зимой ветер приносил стужу, по ночам заставляя людей жаться к огню и наворачивать на себя вороха одежды. Когда дует бутаронг, на собак нападает бешенство и демоны разгуливают по земле под видом людей - так сказывали в народе. Бывало, мужья с воплями убегали в ночь, и больше их никогда не видели, а женами овладевала тоска, доводящая иных до самоубийства. Множество легенд ходило о сверхъестественных существах, появлявшихся под вой бутаронга. Поговаривали, что в такие ночи Империю посещает Серый Человек - страшилище из древних мифов. Одинокому путнику при встрече с ним приходится отгадывать загадку, и того, кто даст верный ответ, ожидает награда; но если путник не найдет разгадки, то не сносить ему головы. Вот такие рассказывали истории о бутаронге, сухом резком ветре, что дул в эту ночь.

Вне городских стен, на вершине холма, стояли под яркими звездами одна напротив другой две небольшие армии. Полоскались на ветру знамена; чадили факелы, и их мечущееся пламя сумятицей света и теней играло на застывших в мрачном напряжении лицах. Перед неподвижными рядами замерли в ожидании офицеры в шлемах с плюмажами, а во главе каждой армии стоял властитель: женщина в мерцающих зеленых шелках, усыпанных изумрудами, и худощавый мужчина, напоминающий сильного хищника, в черных блестящих доспехах с черными и оранжевыми металлическими накладками.

Точно посредине между двумя отрядами стоял имперский герольд; его белая форма четко виднелась в свете ущербной луны. Зычным голосом, перекрывающим шум ветра, он провозгласил:

- Да будет всем известно, что в городе и окрестностях объявлен Имперский мир! Никому не дозволено вынуть меч ни в гневе, ни для мести. Так повелел Свет Небес! - Повернувшись к отряду Тасайо, герольд произнес ритуальным речитативом предписанные фразы: - Эта госпожа высокого ранга и благородного происхождения заявляет, что явилась сюда для переговоров с тобой ради блага Империи. Признаешь ли ты это, господин?

Тасайо склонил голову; имперский посланец счел этот знак достаточным и обратился к Маре:

- Госпожа, этот властитель принимает твое предложение о переговорах ради блага Империи.

Исполненный по всем правилам церемонный поклон Мары подчеркнул неучтивость ее врага.