Слуга короны

– Как что? – округлил глаза король. – Это же ясно как день. Я хочу, чтобы ты его нашел! Его или ее, это неважно. Важно только, чтобы он был. Глядишь, тогда эти свиньи наконец угомонятся.

– Ваше величество, – Лерой откинулся на спинку, – для меня большая честь служить вам и государству, и вы знаете это. Я с огромным удовольствием засадил бы Тантрина в этот замок вместо вас. Но искать ребенка, через пятнадцать лет… Никто не поверит, что он ребенок графа.

– Поверят, – усмехнулся король. – Поверят. Еще как поверят, и пусть только попробуют не поверить. Тогда я встану с этой кровати и вздерну на дыбе всех, кто выскажет хоть тень сомнения. – На несколько мгновений перед Лероем снова возник тот король, которого боялись все соседи.

– Тогда, – герцог улыбнулся, – мы смело можем взять любого парня с улицы пятнадцати лет от роду и объявить его графским сыном.

– А вот в это, – государь улыбнулся в ответ, – никто не поверит, и прежде всего я, хотя план хорош. – Он помрачнел. – Лерой, я прошу тебя сейчас не как король, а как человек. Простой, смертельно больной человек, без сил и власти. Я прошу, не приказываю, а именно прошу – найди его. Ты ведь не откажешь умирающему в просьбе. Я просто хочу обнять его перед смертью хоть раз. Он все же родня мне, и даже более близкая, чем ты или Тантрин. Я хочу обнять его и оставить королевство в нетвердых, надеюсь пока, руках своего сынули. И я заставлю их поверить в то, во что я хочу, чтобы они верили. Как мне надоело быть королем. – Он закрыл глаза и тяжело сглотнул.

Лерой увидел капельки слез на ресницах.

– Хорошо, ваше величество, я помогу вам и сделаю все, что в моих силах, но и вы должны кое-что пообещать мне.

– И что же? – Глаза короля оживились.

– Вы должны держаться, ваше величество. И держать их. Я не знаю, как вам это удастся, но нельзя развязать бойню. Вы должны держаться и не дать этим недоумкам, корчащим умные рожи и делающим вид, что лечат вас, погубить вас. Вы можете мне это пообещать?

– Даю тебе слово, мальчик мой, что до тех пор, пока ты не предстанешь передо мной с ребенком или с вестью о его смерти, я буду жить. Конечно, если эти сволочи меня чем-нибудь не отравят.

– Не посмеют, – отозвался Лерой.

– Спасибо! – Король пожал ему руку. – Так как там, говоришь, твои родители?

– Здоровы. – Лерой закрыл глаза.

Все же разум государя уже не был тверд. Король сошел с ума. Это подозрение закралось сразу, как только он заговорил о ребенке. Теперь это стало ясно. Они снова пустились в разговор о праздной жизни дворян, но теперь монарх задавал интересующие его вопросы, а герцог отвечал. Они говорили до тех пор, пока под сводами башни не раздался храп. Лерой встал, размял затекшие ноги и растолкал Палара.

– Король уснул, – шепотом произнес он, – я тоже пойду вздремну, а потом домой.

Палар что-то пробормотал и, повернувшись в кресле, стоящем у ног хозяина, захрапел. Лерой на цыпочках направился к выходу.

– Помни, ты обещал!

Голос короля остановил его в дверях. Лерой медленно повернулся и встретился с монархом глазами. Взгляд сюзерена не терпел возражений.

– Я помню, ваше величество, – поклонился герцог.

– Иди, сынок! – Король кивнул головой. – Иди, и да помогут тебе боги! – добавил он, когда дверь закрылась за герцогом.

– Он поверил? – спросил Палар, когда шаги герцога смолкли.

– Время покажет, – вымученно улыбнулся король. – Ты привез бумаги?

– Да, государь. Прикажете отдать ему?

– Нет. Не сейчас. Отправь их с надежным человечком дней через десять.

Палар поклонился.

– Хотя нет, – продолжил король, – свези-ка ты их лучше сам. Нам необходимо добить его. Необходимо уверить его в том, что этот ребенок существует. На самом деле существует. А для этого нам надо верить в это самим. Так что ты отвезешь их сам. И запомни, они настоящие, а не подделка, которую ты строчил по ночам у моего изголовья!

– Как прикажете. – Палар поклонился еще ниже. – А что с мальчиком?

– С каким еще мальчиком? – нахмурился король.

– С тем, что поймал Грамаля, а затем убил его. Прикажете убрать его?

Король сел, протер глаза, пожевал губами, тяжело вздохнул и произнес:

– Как я понимаю, он еще очень молод.

Палар кивнул.

– Пусть живет, он неплохо служит. К тому же он еще может быть полезен, – задумчиво добавил монарх. – Ты вот что, ты прикажи своим людям не только не трогать его, но и оберегать.

– Зачем? – удивился Палар.

– Затем! – рыкнул король. – Затем, что я чувствую: его роль сыграна еще не до конца. Как думаешь, Палар, почему Грамаль не превратил его в жабу или попросту не свернул ему шею? Он ведь мог. Ты же знаешь, какая в нем была сила. Так почему он дал убить себя? Я никогда не поверю в то, что парню повезло застать его врасплох. Почему он позволил убить себя?

– Не знаю, – пожал плечами Палар.

– Вот и я об этом много думал. Были, значит, на то мотивы у Грамаля. Были. А значит, и нам не стоит трогать парня раньше времени. Что паарец?

– Настаивает на своих правах на Таеру. Боюсь, войной пойдет.