Слуга Пиковой дамы

– Кстати, если это так, мои подозрения подтвердятся, – заметил Саня. – И еще… Тогда мы все же лезем в это дело не зря. Я буду рад помочь Маргарите поймать того, кто стоит за всем этим.

– Маргарита… – Давид улыбнулся почти весело. – Булгаковское имя. Какая она? Расскажешь?

Глава 15

Нотариус Вите не понравился. Совсем. Какой-то такой, лощеный, слишком самоуверенный и надменный. При нем Витя почему-то почувствовал себя жалким. Такое никому не понравится. Да еще именно сейчас…

Ведь сегодня с утра все было наконец-то хорошо, насколько это вообще могло быть после смерти отца. Они вчетвером завтракали на кухне. Тепло, по-домашнему, как семья. Ванька уплетал свою кашу, даже улыбался и изредка что-то лепетал. Витя смотрел на брата с умилением. За все эти дни капризов и плача, пока ребенок тосковал по матери, Витя чуть не забыл, что, вообще-то, искренне любит малого.

Тетя Марта, как всегда спокойная, основательная, пила кофе с наслаждением. Она поглядывала довольно на племянника, переговаривалась с Милкой по простым бытовым делам, планам. Мачеха тоже пила кофе и улыбалась, почти блаженно, тоже бросала на Витю благодарные и в то же время чуть хитрые взгляды, будто сообщница. Он никогда не видел, чтобы Милка выбирала этот напиток, даже не знал, что она любит кофе. И парень чувствовал себя счастливым. Потому что обе близкие ему женщины сейчас разделяли с ним это утро, а заодно его мир. С кофе…

А потом в дверь позвонили. Нотариус. С этой его самоуверенностью и превосходством. Чиновник сам себя пригласил к столу, достал из папки бумаги, разложил на столешнице. Витя заметил, как нахмурилась тетя Марта. Нотариус ей тоже не понравился, особенно, когда сухо и совершенно не искренне принес им соболезнования. Милка испуганно кивнула в ответ, Марта же холодно промолчала.

– Чего вы хотите? – спросил Витя, надеясь побыстрее отделаться от незваного гостя.

Конечно, нотариус пришел озвучить завещания. И отца, и дяди Семена. В кухне тут же стало неуютно, повисло напряжение, и будто бы чувство вины, что они, живые, почти счастливые, когда двоих таких дорогих людей больше нет.

Нотариус монотонно произносил положенные фразы: кем и когда составлен документ, чья это последняя воля. Начал он с дяди Семена. Вите показалось, что тетю Марту будто выключили из жизни. Она замерла, глядя куда-то в пространство, подносила только машинально чашку к губам. Витя встал со своего места, подошел, обнял женщину за плечи.

– Ничего, милый, – прошептала тетя, поглаживая его пальцы. – Это надо. Ничего…

Вите хотелось заорать, может, даже ударить нотариуса. За это безразличие, за бездушность. Но парень сдержался. Он никогда ни с кем так не конфликтовал. Да… он даже и ударить-то нормально не сможет.

– Племяннику, Виктору Николаевичу, передается пятьдесят процентов акций предприятия «Карнак» от принадлежавшего покойному Семену Васильевичу пакета акций.

– А можно без этого? – осведомился Витя.

Нотариус уставился на него делано удивленно, даже насмешливо.

– Без акций? – нагло осведомился он. – Это воля покойного и…

– Без постоянных упоминаний, что дяди Семена больше нет! – резко перебил его парень. – Спасибо, мы в курсе. И было бы тактично с вашей стороны не напоминать нам постоянно о потере!

Тетя Марта встрепенулась. Чуть пожала руку племянника в знак благодарности.

– «Карнак» является довольно выгодным клиентом для вас, не правда ли? – У нее был истинно королевской тон. Витя редко слышал такой у тети, но сейчас его радовала эта манера.

Нотариус кивнул. Уже иначе, почтительно. Чуть заискивающе улыбнулся.

– Вы же умеете вдумчиво читать, да? – осведомился Витя. – Попробуйте.

Нотариус чуть помолчал, будто переваривая такой тычок, а потом вернулся к документу:

– Итак, все движимое и недвижимое имущество передается жене, Марте Геворгиевне, половина акций предприятия – племяннику. Сумма в пятьсот тысяч рублей оставлена Семеном Васильевичем для передачи на благотворительные цели в адрес некоммерческой организации «Вымпел».

Витя знал, что так назывался союз, поддерживающий прошедших «горячие точки».

– Иных распоряжений Семеном Васильевичем не оставлено. – Нотариус вернулся к прежней монотонности. – Завещание вступает в силу, согласно законодательству…

Витя отвлекся. Он не хотел ничего слышать. Присутствие здесь этого человека, все эти формальности были еще одним, лишним подтверждением смерти дяди. А Витя никаких больше подтверждений не хотел. От них становилось тягостно.

А впереди еще чтение последней воли отца. Витя старался собраться. Не для того, чтобы вникнуть в слова этого бездушного нотариуса, а чтобы просто это пережить.

Снова зачитывались формальные фразы, и все так же монотонно. Одно хорошо, все же этот неприятный тип держался уже менее надменно и не решался снова быть бестактным. Правда, от этого сильно легче не становилось.

– Итак. – Нотариус даже чуть повысил голос, и Вите показалось, в его тоне зазвучали некие злорадные нотки, хотя на самом деле вряд ли это было правдой. – Старшему сыну, Виктору Николаевичу, оставлен жилой дом…