Слуга. Штучная работа

Судя по экипировке, напарник не был прост. Пусть земля ему будет пухом. Он ехал работать всерьез. Возможно, он располагал дополнительной информацией о регионе, которую хранил в памяти. Не его вина, что не донес он ее по назначению. Здесь находилась лишь информация о внутреннем устройстве области, об управленцах. Чемодан без полных данных казался пустым, но ведь должны же быть дополнительные сведения о людях. Кто стоит за сценой и дергает невидимые веревки? Не могло Учреждение обойти стороной этот край. В противном случае здесь оставалось темное пятно, пустота, через которую просто так не пробиться.

За оградой мелькнула чья-то фигура.

– Почтальонка пришла, – сказала на кухне мать. – Газету принесла…

Газета – это хорошо… Всё хоть какая-то информация…

Михалыч вышел к почтовому ящику – в нем лежала тонкая газетёнка. Он тут же ее развернул и начал просматривать: на первой полосе в правом верхнем углу помещалось в траурной рамке лицо человека в мундире генерал-майора. Прошел службу от рядового – до начальника УВД… Вот и еще одного постигла неудача. Надо бы съездить, проводить…

Назавтра он сел в автобус и отправился в город в форменном облачении. Одежда у него уж «привыкла» к телу, а глаза уверенно смотрели из-под козырька. Новые звездочки сверкали на погонах и притягивали глаза малочисленных пассажиров. Среди них особенно выделялись пятеро – в полицейской форме. Здесь оказались и старые знакомые – оперативник Иванов с дежурным сержантом по фамилии Гуща. Они в упор не видели в Михалыче беглеца. Разговор сам собой потек – из пустого в порожнее. Группа ехала в город на похороны начальника УВД, оставив на хозяйстве дежурного старшину. Михалыч выглядел для них «старшим братом», прибывшим в поселок для решения вопроса по уголовному делу. Такое бывает довольно часто, когда нужно выехать в другой регион, чтобы лично убедиться в чем-либо. Полицейские, особенно Гуща, обещали помочь полковнику – надо лишь возвратиться в поселок. Ведь они местные, им всё тут знакомо. Найдется и транспорт. В наличии имеется несколько единиц. Мотоцикл, моторная лодка и даже микроавтобус. Михалыч их не тянул за язык – сами рассказывали.

От вокзала, словно до этого работали в одном коллективе, они отправились гурьбой в управление. У гроба стоял караул, на стульях сидели две женщины – пожилая и молодая, в черных платьях. Люди подходили, стояли у ног покойного и выходили наружу.

В первом часу гроб с телом подняли и вынесли во внутренний дворик. Постояли немного, вновь подняли и понесли со двора. Грянул оркестр. Какой-то подполковник метался вдоль колонны, словно бы налаживая порядок движения, хотя исправлять было нечего.

Михалыч вслух удивился:

– Кто это?

– Тюменцев… – Иванов холодно смотрел в сторону подполковника. – Говорили, со временем станет начальником управления… Теперь точно им будет… Фаворит…

На кладбище говорили скромные речи, ни словом не упоминая об обстоятельствах кончины покойного. Человека словно муха заразная укусила – и тот моментально угас. Снова играл оркестр, гремя большим барабаном и вздыхая трубами. Гроб закрыли, опустили в яму, принялись торопливо закапывать. Вскоре образовался продолговатый холмик. У его основания поставили деревянный крест с табличкой.

Вдова еще только поправляла венки на могиле мужа, а в просторный автобус уже набились старшие офицеры.

Иванов хмурился в ту сторону:

– Садитесь, товарищ полковник. Сейчас тронется.

– А вы?

– Дома помянем, когда вернемся… Не рассчитывали там на нашу команду…

– В таком случае, если не возражаете, я с вами…

По возвращении в поселок все они, включая дежурного старшину, а также двоих участковых, собрались в кабинете оперуполномоченного. Участковых звали Молебнов и Богомолов. Иванов резал колбасу, сержант Гуща разливал в стаканы водку, купленную вскладчину.

Взяли, конечно, не одну бутылку. Михалыча называли «товарищ полковник» и вновь обещали помочь в сборе материала. Знали бы, сукины дети, кого приютили! Широкая фуражка и «большие» погоны окончательно стерли недавний образ. Тем более что сбежавший тип был кучеряв, бородат, а полковник лыс, как младенец.

Они подняли стаканы и выпили. А потом закусили. Пусть земля будет пухом генерал-майору. Он честно отслужил свой срок…

Разуметься, половинкой стакана не обошлось, повторили, поэтому вскоре полковника называли Толик, а тот чувствовал себя как рыба в воде.

Хозяин кабинета распахнул настежь окно. Гроздья бурой черемухи тянулись к подоконнику. В случае чего, отсюда можно было скакнуть, уцепившись в дерево.

Чуть позже «эскадрон гусар летучих» находился в состоянии – хоть кол на голове теши. Никто им сегодня не указ. У них поминки.

В этот момент дверь тихо скрипнула, и в помещении образовался худощавый мужик лет сорока – черные волосы, аккуратные усы.

Опер взмыл над столом:

– Иосиф, опять опаздываем?!

Мужик расплылся в улыбке и стал здороваться за руку с каждым. Подойдя к Михалычу, остановился.

– Анатолий Михайлович, – представил его Иванов. – А ты у нас кто?

– Иосиф… Просто Иосиф…

Михалыч протянул руку и сразу узнал его.