Слуга (СИ)

Потом вдруг оказалось, что я сижу на животе Марка, Марк сидит, точнее, лежит, на полу, и у меня болит колено.

Возле того самого диванчика, где мгновенье назад сидела я, лежал серв. Пыль все еще оседала.

— Ух, — сказал Марк, видимо мое приземление на его живот вышло не самым удачным, — вы целы?

— Э? Да, — я помотала головой. — Колено болит. Но целое. Спасибо.

— Ерунда. Мне показалось, что он упадет на вас, решил не рисковать.

— Вот за это и спасибо.

— Кир! Что с ним?

Но Кир уже стоял над сервом, насвистывая себе что-то под нос. Серв шевелился, но, придавленный к земле собственным весом, походил на опрокинутого на спину жука, не способного подняться. Огромные руки бесцельно двигались, пытаясь нащупать опору. В паркете образовалось несколько заметных трещин, под торсом же пол даже просел от удара. Все было залито молоком, в котором блестели стеклянные осколки.

Страшно не было, но адреналина выделилось изрядно и теперь он колол меня изнутри тысячами маленьких холодных булавочек. Я с трудом поднялась на ноги.

На грохот прибежали хозяйка и горничная. Они были здорово напуганы, а горничная, увидев шевелящегося на полу серва, обмерла и побледнела, едва не упав в обморок.

— Все в порядке, — сказал Кир неохотно, заметив, что все ждут объяснений от него. — Он цел. Просто шлепнулся.

— Но он никогда не падал! — воскликнула Елена. — Что же это?

— Не знаю точно. Думаю, подвели гироскопы.

— Гироскопы? Это опасно?

— Нет. Он просто упал. Такое иногда бывает, даже с самыми надежными сервами. Сейчас он поднимется и будет как ни в чем не бывало.

Пока хозяйка с грустью смотрела на испорченный паркет, а горничная собирала осколки и вытирала пол, Марк помогал серву принять вертикальное положение. Он схватил его за слепо шарящую в пустоте руку, присел и стал поднимать металлическую тушу. Вес, видимо, и впрямь был нешуточный — лицо Марка покраснело, желваки напротив налились белизной, на шее и руках выступили жилы. Серв довольно быстро сообразил, что от него требуется, не прошло и минуты как он вновь твердо стоял на ногах. Однако приближаться к нему никто не спешил.

— Это не повторится? — с беспокойством поинтересовалась хозяйка. — Он ведь такой тяжелый!.. Он не упадет опять?

— Не думаю, — Кир почесал в затылке. — Скорее, это случайность. Я проверял его церебрус, а сразу после этого отдал команду. Видимо, церебрус был несколько сбит с толку и не сразу обрел контроль над телом. Ничего страшного.

Ничуть не успокоенные дамы все же вышли, то и дело оглядываясь. Отдувающийся Марк спросил:

— Это правда?

— Не знаю. Может быть правдой.

— То есть ты не уверен?

— Я уверен в том, что здесь нам делать нечего. Какой бы ни была причина падения, к нашей проблеме, — Кир с особым выражением произнес «проблеме», — это не относится. Может… Может, механические отделы церебруса барахлят немного, какая-то затрудненность с координацией… Черт, да какая нам разница! Уходим.

— Да, наверно, — нерешительно сказал Марк. — Доложим Христо, пусть думает дальше сам. Таис, вы все еще хотите перекусить?..

Оказалось, поднос с печенюшками уцелел. Марк протянул его мне:

— Берите.

Печенюшки и в самом деле ничуть не пострадали. Они лежали на подносе, румяные, свежие, усыпанные шоколадной крошкой. Только вот…

— А почему… — я запнулась, — а почему их пять?

— Пять?

— Серв принес шесть, я точно помню.

— Не знаю. Закатилась, может… — Марк оглянулся. Но в гостиной не было места, где смогла бы спрятаться большая румяная печенюшка — всего несколько стульев, два диванчика на высоких ножках…

— Постыдились бы, — рассмеялась я. — Я бы не обиделась за одну печенюшку.

Брови Марка поползли вверх, на лице появилось то ли недоумение, то ли возмущение.

— Я не брал! Вы что думаете, я…

Кажется, он даже готов был обидеться, даже ноздри раздулись. Какая вспыльчивость!

— Да бросьте, я пошутила.

Марк судя по всему не умел обижаться.

— Как странно, — задумался он. — Я тоже помню, что было шесть. Сервы печенья не едят, насколько я знаю. Кхм.

Кир, хоть к нему это «кхм» и не относилось, метнул в Марка такой взгляд, что тот счел за лучшее не углубляться в размышления. В этом взгляде читалось, что Кир скорее умрет с голода, чем позволит себе прикоснуться к этой гадости.

— Видно, серв раздавил его, когда упал, — сказала я, — а горничная убрала. Ну и Бог с ним, нам останется по два с половиной.

Марк не стал долго рассуждать.

— Идет! — согласился он. — И сразу поедем.

Когда мы вернулись в контору, хронометр Марка показывал семь часов пополудни.

— Вот мы и дома, — вздохнул он, останавливая спиритоцикл перед воротами. — Вылазь, Кир. Таис, вас подвезти?

— Не стоит, спасибо.

— Мне не сложно, уверяю, — все-таки улыбка у него была завлекающая. — Да и на дорогах сейчас попросторнее. Только скажите, куда.