Слуга света

Небольшая группа дейров как раз огибала по дуге яму в земле, из которой вылезли дестриксы. Они о чем-то переговаривались между собой. То и дело звучал смех. Края ямы, подняв брызги снега, вдруг обвалились вниз, утянув с собой пару дружинников. Человеческие фигурки, как-то совсем нелепо изогнувшись, рухнули вниз, вместе со снегом. На дорогу вылезла огромная туша дестрикса, о котором в энциклопедии не было ни слова. Это был огромный червяк, метров двадцати в длину и метров трех в диагонали. Из тела торчали десятки изогнутых лап, с острыми шипами на концах. Дестрикс поднялся, на эти тонкие ножки, и совершенно неожиданно для подобной комплекции сделал рывок вперед. Боковые лапы, казавшиеся абсолютно бесполезными, резко распрямились, фактически превратившись в торчавшие в стороны шипы. Эти копья легко пронзили человеческие тела, насадив дейров, будто бабочек на иголки.

Мохнатая морда состояла из одной зубастой пасти. Этими челюстями динозавра, дестрикс перекусил пополам первого попавшегося человека. Верхнюю часть туловища тут же заглотил, от чего морда окрасилась красным. Ноги же остались валяться на снегу.

Я отвернулся в сторону и закрыл глаза. На это было невозможно смотреть. Картинка будто сошла в реальность из фильма ужасов категории «Б». Существовала одна незначительная разница — в кино все это вызывало небрежную улыбку. В жизни все оказалось гораздо страшнее. Отвратительнее. Ужаснее. Особенно жутко было от осознания того простого факта, что на его месте мог оказаться и сам. Живешь, а в следующий миг уже мертв. И черт его знает, что там за краем, вечная жизнь, или бесконечное ничто, которое и представить-то сложно.

Я стоял, будто отгородившись от всей жизни, и молился, чтобы все скорее закончилось. Будто сквозь слой ваты до меня долетали невнятные звуки стрельбы. Еще никогда в жизни я так не мечтал оказаться как можно дальше от этого места. Где угодно, лишь бы подальше от сюда!

«Очнись!!! Не время слюни распускать!»

«Отстань от меня! Я не могу на все это смотреть!! Я не хочу больше видеть смерть!»

«Дурак, ты сдохнешь, если глазенки свои ясные не распахнешь! Ты выдаешь нас сейчас! Раз самому жить надоело, так хоть меня пощади!»

«Чего?»

Пришлось открывать глаза, и осматриваться по сторонам.

Дестрикс-червь, на удивление ловко, крутился на земле, собирая человеческие жизни. Теперь он уже весь был покрыт красной человеческой кровью. В него стреляли не только дейры. В окружающих домах распахнулись ставни, и обычные люди, вооруженные кто чем, изо всех сил палили по червяку. А пули, будто не наносили ему существенного вреда. Дестрикс крутился все так же шустро.

Совершенно нежданно в голову вкралась совершенно неуместная сейчас мысль: «Почему соотечественники Даны не могут превозмочь себя и встать дружно перед общей бедой?!»

Стоп! Почему это Алан сказал, что я его выдаю?

Оказалось, что справа от меня, появившись из ниоткуда, прямо в воздухе висела деревянная дверь, гостеприимно, приглашая меня на Станцию. О боже, ну за что? Почему со мной постоянно случается всякая ерунда? Только-только успокоился, решив, что не стоит опасаться местных жителей. И тут же сам себя подставляю! Да еще так глупо.

Оставалось утешать себя тем, что сейчас всем было немного не до меня. Ну и естественно ни до двери.

Я резко отбежал в сторону от двери! Вроде никто ничего не заметил — все слишком увлечены дестриксом.

Я укрылся за ближайшим сугробом, и едва сам не рассмеялся от собственной наивности. Более ненадежное укрытие сложно было себе представить.

А червяк-переросток, тем временем, продолжал буйствовать. Защитникам города все же удалось немного потеснить его в сторону. Дестрикс резко мотнул верхней половиной своего туловища. Исполинская голова угодила в стену ближайшего дома. Обломки кирпичей, облака пыли — и стены как не бывало. Сквозь пролом стали видны люди, жавшиеся к дальней стене, в тщетной попытке спастись от угрозы. Будто еж, дестрикс ощетинился шипами, нанизав на них людей, и тут же вылез наружу. Человеческие тела, изломанными куклами, продолжали висеть на шипах, качаясь в стороны вслед за каждым движение дестрикса.

Люди кричали от ярости, стреляли, но ничего не могли поделать.

Я был приблизительно в трех десятках метров от разыгравшихся печальных событий. Стрелять отсюда было бессмысленно. Пуля, выпущенная из пистолета, конечно, долетит, другой вопрос — в кого она попадет? В червяка или в человека? Ошибаться в этой ситуации было никак нельзя, но инстинкт самосохранения не позволял подобраться ближе.

Вглядевшись, я увидел, что Алан уже едва ли не в первых рядах дейров. Стрелял наравне со всеми, ловко уворачиваясь от атак червяка.

Мне, ни в коем случае, нельзя было от него отставать. Трусость на этой планете почиталась тяжелейшим грехом, наравне с предательством.

Время будто замедлило свой пронзительный бег. Вот, мгновение назад, я прячусь, за казавшимся таким безопасным сугробом, а вот я уже среди дейров, и палю по червяку, из подобранной винтовки.