Слуга тигра

– Какие скромницы! – Ху Мэнцзы тут же устроился на ложе, поближе к Сун Цзиюю, закинул в рот крупную матовую виноградину. – Люблю покладистых, но вот глупые нам не нужны! Хочу такую, чтоб хоть в шарады с ней сыграть можно было, пока пьем. Кто тут знает язык хань?

Мамаша сделала знак, и вперед вышли три девушки. Сун Цзиюй поднялся.

– Так-так, посмотрим… – протянул он, нависнув над первой. – Ну-ка, гляди на меня! Нет ли какого изъяна? – он бесцеремонно взял ее за подбородок, заставив запрокинуть голову.

Та покорно позволила себя вертеть и щипать, как и вторая, а вот третья… Когда Сун Цзиюй развязал на ней коротенькую верхнюю курточку и бесцеремонно оглядел шею и ключицы, в ее взгляде, в тонкой линии поджатых губ мелькнул гнев. Значит, не смирилась со здешними порядками…

– Берем эту! – объявил Сун Цзиюй.

– Инь Юй, слышала? Иди налей вина господину! – прикрикнула матушка. Потом с заискивающей улыбкой обернулась к Сун Цзиюю: – Только, господин, одна девушка на двоих – за двойную цену…

Сун Цзиюй бросил на стол серебряный слиток-лодочку:

– Этого хватит, чтобы ты перестала канючить? Вас рекомендовали как заведение, где можно делать все, и никто не будет задавать вопросов, это что, вранье?

– Сущая правда, господин! – матушка попробовала серебро на зуб и спрятала за пазуху. – Только, – она понизила голос, – если помрет, придется все же доплатить…

Сун Цзиюй презрительно хмыкнул.

– Если помрет, возьмем новую. Хватит щебетать! Все вон!

Девушки под предводительством своей мамаши, мелко семеня, выскользнули за дверь, и осталась только Инь Юй.

В свете ламп заметно было, что ее короткая курточка – из лилового шелка, настолько прозрачного, что никак не скрывал большую грудь с крупными темными сосками. Сквозь белый ханбок при каждом движении просвечивало розовое тело.

Сун Цзиюй понял, что так отвратило юного Ма – слишком дешево, слишком напоказ. Богатый наследник не привык к такой пошлости.

Девушка между тем налила им пахучего вина и устроилась на полу, опустив тяжелые от сурьмы ресницы.

– Подойди-ка сюда, – Сун Цзиюй поманил ее к себе. А когда та подошла, рывком усадил к себе на колени. В нос ударил приторный запах дрянной косметики, Инь Юй тихо вскрикнула от неожиданности, расплескав на юбку вино из чарки, неуклюже попыталась встать, но Сун Цзиюй не пустил, прижал ее к себе крепче и шепнул на ухо:

– Тихо! Я не причиню тебе вреда. Но нас не должны услышать, так что сиди спокойно…

Та замерла, дыша, словно загнанный зверек.

– Давно ты здесь работаешь? – так же шепотом спросил он.

– Да… нет… не давно, но не мало, господин, – она расслабилась немного, но не сводила настороженного взгляда с Ху Мэнцзы. Тот усмехнулся, пощекотал ее под подбородком.

– Не бойся, милая, слишком уж мучить мы тебя не станем, если будешь послушной, – он придвинулся ближе, почти прижимаясь губами к уху Сун Цзиюя. – Но что-нибудь сделать придется, иначе будет слишком подозрительно.

Сун Цзиюй постарался игнорировать его, но получалось плохо. Почему этот проходимец такой горячий, у него что, лихорадка?

– Я – новый магистрат, мое имя Сун Цзиюй, – прошептал он, потянув завязки на юбке девушки. Делать «что-нибудь» не хотелось; он надеялся, что с этим его выручит Ху Мэнцзы. – Я ищу девушку, которая убила побывавшего здесь господина Сыму. Знаешь что-нибудь об этом? Если поспособствуешь расследованию, я помогу тебе отсюда выбраться и устроиться в хороший дом.

Ху Мэнцзы взял ее за руку, огладил пальцы.

– А если не станешь помогать… – промурлыкал он. – Сломаю, скажем… этот.

Он склонился и нежно поцеловал мизинец.

Сун Цзиюй неприятно поразился. Угрожать расправой девушке, пусть и шлюхе? Он понадеялся, что Ху Мэнцзы притворяется.

Инь Юй вздрогнула, метнула на господина Ху неприязненный взгляд.

– Не буду я из-за нее отдавать мизинец. Она мне никто, эта Ким Су Ён. Не знаю, кого там она убила. Я ее спрятала, потому что она сестра Хва Ён и ей идти некуда. Но на одну ночь.

– Значит, все-таки знаешь, что она убийца? Кто такая Хва Ён? – Сун Цзиюй немедленно «вцепился» в след.

– Ким Хва Ён – моя подруга. Тоже работала тут… – Инь Юй сглотнула, опустила глаза. – Она… сестра Су Ён. Су Ён приехала, потому что перестала письма получать, узнала, что сестра умерла. Сказала, что отомстит. Я ее отговаривала.

– От чего умерла Ким Хва Ён? – спросил Сун Цзиюй, хотя уже знал ответ.

– Я не видела, – Инь Юй окаменела вдруг, задышала чаще, словно увидела тень погибшей. – Я не спрашивала. Не знаю.

– Нет, ты знаешь. Но почему-то не хочешь говорить. Неужели мы такие неубедительные? – Ху Мэнцзы вдруг втянул ее мизинец в рот и сжал крупными острыми зубами.

Девушка вскрикнула, вцепилась другой рукой в ворот Сун Цзиюя.

Сун Цзиюй ткнул Ху Мэнцзы локтем в бок и, надо сказать, сделал это с большим удовольствием.

– Успокойся. И говори. Если хочешь выбраться, рассказывай все.

– Я… я не хочу… О таком нельзя ночью! – она вжалась лицом в плечо Сун Цзиюя, оставив на бесценном шелке след пудры. – Все наши сестры… они становятся неупокоенными духами! Их даже вода не принимает. Про них нельзя ночью…