Слуги милосердия

Сеиварден и двое ее Амаат осторожно шли по пыльному техническому коридору. Вооруженные и в броне, они оставили свои скафандры в переходном шлюзе, через который вошли. Ваза впустила их, а сейчас даже показывала им карту в ноле зрения, хотя они предварительно изучили имевшиеся у нас чертежи базы. Они обменялись несколькими словами; судя по чертежам, они двигались к резиденции губернатора. Они видели новости. Заметили среди граждан, сидевших на площади, людей, которых знали, заметили вооруженные вспомогательные компоненты, наведенные винтовки. Амаат Два тихо сказала, пока они шли:

— Думаете, лейтенант Тай…

— Тихо, — сказала Сеиварден.

На борту «Милосердия Калра» все знали о страсти Тайзэрвэт к Баснаэйд.

Четыре сказала очень тихо:

— Капитан флота и лейтенант Тайзэрвэт в последнее время, кажется, сблизились.

— Неудивительно, — ответила Сеиварден. Раздраженная. Встревоженная. Понимающая, что сейчас не время это показывать. Подозреваю, что у капитана флота всегда была слабость к несчастным салагам–лейтенантам.

— Не могу представить вас несчастным, сэр, — заметила Четыре по-прежнему очень тихо.

— Я никогда таким не выглядел, — сказала Сеиварден. Удивив меня тем, что она, как казалось, нашла но крайней мере один источник своего беспокойства, и не делая вид, что это нечто другое или что его не существовало. Быть может, потому что она еще наслаждалась столь хорошо знакомым состоянием, всплеском адреналина, перед тем как откроют огонь. — И я никогда особо не нравился «Справедливости Торена».

— Ха! — сказала Четыре. Искренне удивившись. Очень стараясь не думать о том, что было впереди.

— Наша лейтенант Бо не такая несчастная, какой казалась поначалу, — заметила Два.

— Она не несчастная, — согласилась Сеиварден. — С ней все будет в порядке. — На деле она отнюдь не была в этом уверена и переживала оттого, что не знала о задании Тайзэрвэт и Девять. — А теперь прекратить болтовню.

— Сэр, — отозвались Два и Четыре вместе.

Тайзэрвэт и Бо Девять двигались вдоль корпуса базы.

Не разговаривая. Новости показывались в их поле зрения, эти ряды сидящих граждан. Вооруженные солдаты в броне.

Граждане сидели спокойно, а солдаты стояли с оружием наготове.

— Выключите ото, сэр, — сказала Девять Тайзэрвэт на корпусе базы. — Нет смысла смотреть, и вы отвлекаетесь от того, куда двигаетесь, если это включено.

— Ты права. — Тайзэрвэт выключила трансляцию.

Через двадцать минут, медленно и усердно двигаясь от ручки до ручки снаружи базы Атхоек, она сказала:

— Думаю, меня сейчас стошнит.

— Нельзя, чтобы вас стошнило в шлеме, сэр. — Девять почти удалось сдержать ужас, охвативший ее при словах Тайзэрвэт, и ее голос прозвучал почти ровно. — Это будет плохо.

— Я знаю! — Тайзэрвэт остановилась и не потянулась к следующей ручке. Сделала несколько неглубоких вдохов. — Я знаю, но не могу сдержаться.

— Вы же приняли средство против тошноты, я видела. — И затем: — Не останавливайтесь, сэр. Мы просто должны это сделать, вот и все. И вот почему. Вот почему мы должны это сделать. — Она имела в виду — я не сомневалась — то, что происходило на главной площади. — И если бы капитан флота была здесь, она бы на вас так сейчас посмотрела.

Еще два неглубоких вдоха. Затем слабым голосом Тайзэрвэт сказала:

— Ха! По крайней мере, у нас была бы музыка, чтобы послушать. — Она тяжело сглотнула. Сделала еще один вдох. Оттолкнулась вперед, к следующей рукоятке.

— Если вы называете это музыкой. — С облегчением — насколько было возможно в тех обстоятельствах — Девять последовала за ней. — Я согласна с вами, сэр, насчет привыкания к ее голосу, но некоторые песни, что она поет… Они просто странные.

— Мое сердце — это рыбка. — Голос Тайзэрвэт — тонкий и хриплый. Неглубокий, с трудом, вдох. — Прячется в ежов нике. — Еще вдох. — В зелени.

— Ну, эта нормальная, — признала Девять. — Хотя она засела у меня в голове…

«Меч Гурата» находился в самом конце причалов, два ближайших к нему отсека пустовали, несомненно, не только из-за его размеров. Столкновение с пассажирским челноком не нанесло кораблю никакого заметного ущерба, но, с другой стороны, его и быть не должно. Вероятно, для «Меча Гурата» это закончилось парой царапин или вмятин.

— Ладно, — сказала Тайзэрвэт, хватая ртом воздух, так как ощущение тошноты вернулось. Она была измотана и раздражена многочасовым путешествием вокруг корпуса базы. — Пошли. — И она, и Девять стали подтягиваться к «Мечу Гурата».

До сих пор Тайзэрвэт полагалась на то, что база откажется докладывать об их с Девять присутствии. Но теперь, в зоне видимости «Меча Гурата», это их не защитит. То, что их заметят, было лишь вопросом времени — и не слишком длительного, если «Меч Гурата» вообще обращал внимание на окружающее. Тем не менее Тайзэрвэт и Девять двигались довольно медленно. Очень осторожно. Очень тщательно выбрали место на корпусе «Меча Гурата», закрепились и открыли контейнер, который все это время тащили с собой. Девять вынула мину. Протянула ее Тайзэрвэт, и та осторожно, медленно прикрепила ее к корпусу «Меча Гурата».