Слуги света, воины тьмы

Да, да, куда удивительнее. Говорящая рептилия могла оказаться мутантом, каким-то образом сформировавшимся в процессе эволюции неизвестного науке вида. Но чтобы хлопковый шнурок рассек сталь? Это было нарушением всех законов физики.

Фиона посмотрела на шнурок в своей руке, перевела взгляд на Аарона. Он явно не шутил.

Чувствуя себя довольно глупо, она подошла к железной водосточной трубе, тянувшейся вдоль стены. И растерялась.

— А не могу я порезаться шнурком?

— Только если ты позволишь этому случиться, — ответил Аарон.

Фиона сосредоточилась и прижала шнурок к трубе — сначала осторожно, потом крепче.

Как она и думала — ничего не произошло. Перерезать шнурком прочную трубу… с таким же успехом можно было попытаться пронзить куском масла кирпичную стену.

— Вспомни, что ты чувствовала, когда мы сражались, — подсказал ей Аарон.

Что она чувствовала? Фиона ничего не чувствовала, просто девушке надоело, что ей то и дело указывают, что делать. Бабушка, Сенат. Но разве не хотелось ей все-таки ударить милого дядюшку Аарона? Хотя бы долю секунды — но хотелось. Хотелось размозжить ему голову этим деревянным «йо-йо»?

Шнурок неожиданно сверкнул…

И туго натянулся с другой стороны трубы.

Движение было внезапным, как мановение руки иллюзиониста.

Аарон осторожно отвел Фиону в сторону.

Труба со скрипом распалась. Ее верхняя часть отделилась и со звоном упала на асфальт.

Фиона, вытаращив глаза от изумления, уставилась на то место, к которому прикасался шнурок. Она протянула руку, чтобы потрогать край перерезанной трубы, но вовремя одумалась. Кромка была острой, как лезвие бритвы.

— Вы говорите, что моя мать тоже умела так делать? Просто… шнурком?

— Она могла рассечь что угодно, о чем бы ни подумала, — сказал Аарон. — Значит, все-таки ты ее дочь. И моя племянница.

Фиона посмотрела на Аарона. Перед ней стоял тот же самый мужчина, та же суровая гора мышц. Никого страшнее и сильнее его Фиона никогда в жизни не видела, но теперь его взгляд смягчился. Казалось, что-то в ней больше не отталкивает его.

По переулку замелькали тени. Фиона запрокинула голову. Сотня ворон взмыла в небо, птицы начали кружить над переулком. Некоторые из них, спикировав на крышу и стены «Розового кролика», отскакивали от фасада и потолочных окон.

— Прислушайся, — прошептал Аарон. — Твой брат тоже пустил в ход свое оружие.

Только Фиона хотела спросить у дяди, что он имеет в виду, как Джонни со стуком открыл заднюю дверь.

— Фиона! — прокричал он. — Тебя к телефону. Какой-то парень…

— Ладно, — обернувшись, крикнула она, — скажи, сейчас подойду.

Снова повернувшись к дяде, она собралась засыпать его вопросами.

Но и сверток с оружием, и Аарон исчезли.

37 Комплекс Ланселота

Роберт Фармингтон остановил свой «харлей» рядом с тремя запыленными «кадиллаками» с номерными знаками округа Байя, снял кожаную куртку и остался в пропотевшей футболке.

Странно, что в баре скопилось так много местных жителей. Послеполуденная жара была традиционным временем сиесты на сонном мексиканском побережье.

Роберт посмотрел с обрыва вниз, где на берегу океана стояла деревушка Пуэдевас. Об этом месте знали несколько опытных моряков… и слишком много контрабандистов.

Роберт выбирался в Пуэдевас так часто, как только мог. Здесь ему всегда улыбались сеньориты, энчиладас с лобстерами были потрясающе вкусны и, что самое главное, в баре ему продавали пиво.

Он неторопливо зашагал ко входу, но остановился. На окне красовалась табличка «CERRADO» — «Закрыто», а дверь был а распахнута. Видимо, произошла ошибка. Этот бар никогда не закрывался в послеполуденные часы, приглашая богатых американских рыбаков утолить жажду.

Роберт вошел в бар. Саманные стены были выкрашены голубой краской, лопасти подвешенных под потолком вентиляторов вращались, но без толку — воздух в помещении оставался горячим и душным.

У стойки сидели восемь мексиканцев, от которых несло трехдневным потом и порохом после недавней перестрелки. Несмотря на жару, все они были в дешевых кожаных куртках. Роберт сразу догадался, что под куртками мужчины прячут пистолеты.

Это были гангстеры средней руки, посредники между наркобаронами и продавцами наркотиков на американо-мексиканской границе. Роберт называл их бандитами.

С каждым из них по отдельности справиться можно было без труда, но со всеми вместе… Они походили на стаю гиен, а когда гиен слишком много, им уступают дорогу даже львы.

Роберт решил уйти, но заметил Терезу, дочь хозяина бара, — милую девчушку лет одиннадцати. Она стояла в углу, и вид у нее был как у загнанной зверушки.

Тереза кивнула Роберту.

Он понял ее без слов. «Уходи, покуда цел».

Но темные глаза девочки были полны страха и тоже яснее всяких слов молили: «Спаси меня».

Роберт улыбнулся. Маркус Уэлманн всегда упрекал его в склонности к «дамочкам, попавшим в беду». И еще он говорил, что в один прекрасный день это погубит Роберта.

Правда, Маркус никогда не понимал, почему Роберт вообще взялся за эту работу. Девушки в опасности, угрозы, приключения, отсутствие необходимости взрослеть — кто бы стал переживать за свою жизнь, имея все это?